— Ах, утром! Утром ведь будет та же история! — оборвал его Гюден.
— Не думаю, — сказал Моттэ. — Мы можем заманить всех австрийцев на перевал, показываясь небольшими группами со стороны перевала Фурка, а когда они выступят против нас, бросить на них все силы и погнать их к Роне…
— Нет надобности заманивать их, Моттэ, они сами уже лезут на вершину… — радостно проговорил Ле — Гра, который все время стоял у пролома и вел наблюдения. Все подбежали к нему и, толкая друг друга, стали смотреть на Гримзель.
Действительно, австрийские части поднимались в гору и в образцовом порядке занимали свои места в лагере. Они сразу стали. разжигать потухшие костры, бросая в них кучи сухого мха. Внизу, у подножия горы, на берегу озер и Ааре зажгли еще больше костров. Там остался усиленный отряд для наблюдения и одна рота, занявшая по горному склону все изломы тропы. Остальные части в составе около двух тысяч человек, расположились вокруг озера Тодтензее. Белые мундиры как снегом покрыли низкий берег озера со стороны Хасле и обломки камней на высоком берегу со стороны Валлиса над скалами Мейенванда.
По направлению к Фурка озерцо вытягивалось узкой горловиной, в конце которой виднелись офицерские палатки; там горели костры и готовился изысканный ужин. Сзади, с западной стороны, высились остроконечные пики, отбрасывая на воду свои клиновидные тени. Быстро скользя, эти тени одевали трауром золотое сияние и вскоре распростерлись над всем перевалом. Г юден молчал, признав тем самым, что его советчики правы. Солдаты в ожидании дальнейших распоряжений вынимали из ранцев куски хлеба, вытряхивали из карманов крошки, смешанные в табаком, и, стоя, подкреплялись. Они совсем не знали, что неприятель так близко, но, увидев, что офицеры засуетились и стали совещаться, догадались, что недалек конец похода. Ноги их, обмотанные мокрыми портянками, совершенно закоченели, особенно с наступлением темноты, когда от ледника повеяло пронизывающим холодом. Ручейки и лужи, разлившиеся на поверхности ледника, застыли от мороза.
Клубы серого тумана, как призраки, наползали со всех сторон и оседали над горами. В глубокой и все же прозрачной тьме виднелись лишь потрескавшиеся плиты и глыбы льда, их ребра и зазубренные края в узком каскаде под перевалом Фурка. Порой оттуда доносился шум Роны.
— Ну что ж, заночуем здесь? — очнувшись, спросил Гюден.
— Как прикажете, гражданин… — сказал кто‑то из офицеров.
— Велите солдатам сесть и греться кто как может, огня разводить нельзя.
