Фанер повернул от ледника направо и пошел в гору к каменистым вершинам. Колонна последовала за ним и остановилась на морене, похожей на крепостной вал. Здесь не было никакой растительности, но было сухо. Гюден поднялся за проводником еще выше; вскарабкавшись на скалу, он добрался до перевала между двумя острыми верхушками гор. Поддерживаемый крепкими руками щвейцарца, Гюден вытянул шею и взглянул на другую сторону. Тотчас же он отскочил и, смеясь, как ребенок, стал звать офицеров:
— Идите сюда! Живее! Смотрите!
Офицеры подбежали и по очереди стали смотреть. Тут же, за этими скалами, был перевал Гримзель. Он лежал метров на пятьдесят ниже и на расстоянии полукилометра от них. Немного дальше обрывалась горная цепь Нэгелисгретли, и пологий склон от подножия последней скалы спускался к середине перевала, где в углублении виднелось мрачное и зловещее озеро — Тодтензее.
Последние, почти горизонтальные лучи солнца уже скользили по гребням его волн, вздуваемых легким вечерним ветерком.
В пропасти чернели два соединенных протоком гримзельских озера, замеченные Гюденом издали еще утром. Там горели костры и золотые столбы огня отражались в черной воде. Весь крутой склон горы со стороны
Хасле был занят частями австрийских войск. По ту сторону Ааре на уровне дороги к Гуттаннену тоже пылали костры, разведенные двумя ротами французов, которые добросовестно искали встречи с неприятелем, стараясь показаться ему большим отрядом. На вершине Гримзель у озера Тодтензее была только горсточка солдат и среди них много стариков.
Гюден, окинув взглядом bcjo позицию, шепотом спросил:
— Что делать? Наступать?
Все невольно взглянули на Лабрюйера и Ле — Гра, подлинных руководителей похода.
— По — моему, — с обычной холодностью сказал Лабрюйер, — сегодня не следует наступать по двум причинам. Во — первых, австрийцы находятся сейчас у Хасле, значит, нападая, мы отбросим их к гримзельским озерам. Это вынудит нас ночью преследовать их в том направлении, куда нам совсем не нужно идти. Мы ведь должны взять Урзерен и, вероятно, помочь Тюрро в Валлисе, оттеснив австрийцев с верхнего конца долины Роны. Во — вторых, наши солдаты падают от усталости, они должны отдохнуть и поесть. Они ничего не ели…
— Тем лучше! Они охотнее пойдут поесть в лагерь немчуры. А что мы им дадим?
— Осмелюсь присоединиться к мнению подполковника, — тихо сказал седеющий капитан Моттэ, — еще и потому, что начать бой в такое время — значит погубить наши роты, оставшиеся там, в долине. Не зная в чем дело, они решат дать отпор всей массе нападающих австрийцев и погибнут или, отступая под натиском противника, свалятся ночью в пропасть. А ведь мы можем их спасти! Рано утром…
