Видимо, и впрямь был понятливый, потому что Виктор Арнольдович думал сейчас о том, как запросто сможет одним движением руки сломать этому кругленькому шею и затем, прибегнув к услугам безмолвного Макарыча, обратить его в пепел и дым.
— …а потому, — с той же масленой улыбкой продолжал гость, — прямо с порога хочу сказать, что никакой опасности для вас я не представляю. Говорю это – во избежание… Ни подлинная ваша фамилия меня не интересует, ни то, каким образом вы помогли кое-кому покинуть этот мир. Собственно, весь мой интерес сводится только… Ах, Виктор Арнольдович, а что мы в самом деле – на пороге-то?
Серебряков пропустил его подальше в коридор, но там снова преградил путь. В одной комнате спала Наташа, в другой блаженно храпел Афанасий, в третьей находился Мафусаил – он не торопился кого-либо из них показывать кругленькому. Спросил:
— Так к чему же сводится ваш интерес?
— Так же как и сфера моей нынешней деятельности, он сугубо научный. Вы, вероятно, не знаете, это совершенно секретно: создан научный центр. Его цель – изучение загадочных явлений, даже тех, которые противоречат марксистскому мировоззрению. О серьезности этого центра можете судить хотя бы по тому, что во главе его поставлен ни больше ни меньше как сам Корней Корнеевич Снегатырев.[28]
— Маршал? — удивился Виктор Арнольдович.
— Он самый, — кивнул Погремухин. — Как вы, надеюсь, понимаете, к науке Корней Корнеевич ровным счетом никакого отношения не имеет, но его маршальское звание, весомость его имени позволит развернуться – сами, верно, представляете как! Мне же отведена более скромная роль – его заместителя по научной части. Однако роль – тоже вы понимаете – в некотором роде ключевая.
— Поздравляю, — сухо сказал Серебряков, — но я-то тут при чем?
— Ровно ни при чем. Покинув вас, я даже обещаю, коли вы захотите, вовсе забыть о вашем существовании, — заверил его круглый Погремухин. — Речь идет в первую очередь о вашем госте, находящемся, я полагаю, вон в той комнате. — С этими словами он безошибочно указал на дверь кабинета.
— И как же вы собираетесь его забрать, силой? — спросил Виктор Арнольдович.
— Да какая ж у меня такая сила? — удивился Погремухин. — Я из соображений секретности, клянусь вам, даже водителя не взял, сам за рулем, а в одиночку я для вас, согласитесь сами, едва ли представляю силу такую уж грозную. Нет, уверяю вас – если это и произойдет, то на основаниях исключительно, исключительно добровольных, никак иначе!
