Смолин некоторое время молчал, глядя в пол. Потом вскинул голову и прямо, глаза в глаза, посмотрел на Петрова.
— Разрешите отвечать, товарищ лейтенант?
— Да.
— По правде сказать, меня удивляет другое.
— Ну?
— Почему вы так со мной разговариваете?
— А как я с вами разговариваю, товарищ Смолин? Разве я был с вами груб? Я вас оскорбил, унизил? Потребовал чего-нибудь такого, чего не имею права требовать? Отвечайте!
— Никак нет, товарищ лейтенант.
— Так в чем же дело? Что вас удивило?
— Ничего, товарищ лейтенант. Это я так… оговорился. Лишнее сболтнул.
— Нет, вы должны сказать. Правда так правда.
— Нечего мне больше вам сказать, товарищ лейтенант. Разрешите исполнять приказание?
— Затаил обиду, Смолин?
— Что вы, товарищ лейтенант. Подчиненный не имеет права обижаться на своего начальника. Командир всегда, в любом случае бывает справедливым.
— Садись, Смолин, поговорим по душам.
— Спасибо, товарищ лейтенант, я постою.
— Садись. В ногах правды нет.
— Как у кого, товарищ лейтенант. В ногах нарушителя, убегающего от меня, ее нет. В моих же ногах, когда я преследую нарушителя, она, эта правда, есть. Должна быть.
Начальник заставы засмеялся.
— Это ты точно сказал. Не в бровь, а в глаз. Молодец, в карман за словом не лезешь. Молчишь, молчишь, а потом как скажешь… Не учел твоей особенности. Извини. Давай садись. Ну, и упорный ты, Смолин. Хочешь, чтобы я попросил тебя? Могу. Пожалуйста, Александр Николаевич, сделай одолжение, возьми стул.
Смолин опять густо покраснел и сел. Руки выложил на колени. Глаза опустил. Молча и напряженно ждал, что ему еще скажут.
— Люблю я тебя, Саша, — начал лейтенант. — Ценю. Уважаю. Добра хочу.
Смолин молчал, не поднимал головы.
— И потому вот так разговариваю с тобой. Боюсь я за тебя, Саша. Береженого, как говорится, и бог бережет. Ты меня понял?
— Никак нет, товарищ лейтенант.
— Не хочешь понять? Ну, раз такое дело, каши с тобой мы не сварим. Иди. Постой. Ты не думай, что конвоировать эту Марину унизительно для прославленного следопыта. Важная она персона. Я должен быть уверен, что ее доставят по месту назначения. От тебя она не убежит. Это ты способен понять?
— Понял, товарищ лейтенант. Доставлю в срок и аккуратно.
— Ну вот, слава богу, хоть по одному вопросу договорились. Давай выполняй. Дежурному уже отданы все распоряжения. Желаю успеха.
Смолин козырнул, по всем правилам отпечатал строевой шаг и вышел. На душе у него было нехорошо. Больше собой был недоволен, чем лейтенантом. Зря полез в бутылку. Надо было спокойно его выслушать. Тогда было бы ясно, чего он добивается. Впрочем, ему и теперь, после намеков лейтенанта ясно, что именно ему не нравится. Все дело в Юзефе.
