Ночь прошла спокойно, только таинственный крик снова эхом отзывался на голоса людей. Все были встревожены, чутко дремали, нервно сжимая рукоять меча. Искра спала в повозке, примостившись между сундуками с приданным, за спиной своей служанки, обняв Буяну за талию и уткнувшись головой в её пахнущие травами волосы. Княжна устала за целый день, устала от быстрой скачки, устала от кажущегося ей надуманным врага. Она боялась, но чаще злилась; нервно кусала губы; всё время порывалась выехать вперед и пуститься вскачь. Искре мучительно хотелось кому-нибудь нагрубить, как будто какой-то чертёнок колол её в самое сердце, но приступы ярости быстро проходили и она, в который раз, тупо отдавалась изматывающей скачке по изогнутой, изрытой дороге.
Она проснулась среди ночи, так легко, словно и не было позади трудного жаркого дня. Откинула полог фургона. Человек десять стояли на посту, угрюмо и тяжело вышагивая среди кольев. У подножья холма деревья окутывал туман. Неестественный, бледно-молочный туман, он как паутина оплёл стволы деревьев.
Искра вылезла из повозки, и… очутилась одна. Ни дружины, ни коней, только частокол, обвитый засохшим плющом… Под ногами в воздушную пыль разлеталась сгоревшая трава; внизу, в безмолвной скорбной мольбе воздевали к неприветливому темному небу свои обугленные ветви почерневшие искривлённые деревья. В воздухе носился свистящий, как обезумевший старик, ветер, разнося запах гари и смрад разлагающихся тел. Среди деревьев бесшумно двигались тени. Сгорбленные страшно исхудавшие люди шли друг за другом. Шли и шли – обречённо, безжизненно. На мумифицированных лицах бездонно чёрные, немигающие глаза глядели себе под ноги. Искра, чувствуя, как панический страх охватывает её, затравленно оглянулась. Внизу она заметила шевеление – там были другие существа: маленькие, пузатые, с непропорционально длинными и невероятно тощими руками и ногами, они ползли по земле; на мёртвенно-бледных лицах огромные горящие огнём очи не отрываясь смотрели на девушку.
Искра захотела закричать, она в ужасе заметалась по холму, ища спасения, и вдруг наткнулась на… сову.
Неясыть сидела на березовом колышке и невозмутимо вертела головой; антрацитовые очи равнодушно и холодно взирали на странные создания, крадущиеся по склону холма.
Девушка какое-то время остолбенело разглядывала птицу. Потом, когда гнев, мгновенно охвативший её, готов был вырваться наружу, сова улетела. Она отчаянно взмахнула руками, пытаясь сбить птицу, или же поймать её, и… проснулась.
