Больше она его не удерживала. Она отпускала его в ночь, навстречу опасности. Быть может, навстречу смерти — потеря свободы была для него равносильна гибели. И все-таки она его отпускала.
Она знала, что, если бы он остался, она не смогла бы устоять перед взглядом его печальных вопрошающих глаз. Из сострадания, наполнявшего ее сердце, она поддалась бы слабости. Она посвятила бы себя ему, думая о другом, тоскуя о другом. Ведь его она не любила.
Но если бы на него теперь напали, она не раздумывая бросилась бы между ним и грозящей ему опасностью. Она готова была умереть за него. Причудливое, загадочное чувство.
Ей показалось невыносимо душно. Она подбежала к окну, распахнула его и прислушалась. Ничто не говорило об опасности. И все-таки она внезапно высунулась из окна и окликнула Тома. Если бы он вернулся…
Неужели она все-таки любила его?
Он уже не услыхал ее. Звук его шагов затих вдали. Вокруг царила тишина. И в этой гнетущей тишине она стояла и думала, думала…
Прежде чем войти в сад «Лебедя Эйвона», Эмма еще раз обернулась, чтобы взглянуть на улицу. Она все время опасалась нападения. Но не увидала ничего подозрительного. Вокруг царил мир и покой воскресного утра. Голубоватый дым поднимался из труб далекого города, лениво покачивались корабли на Темзе, на берегу почти никого не было видно. Лишь один человек медленно шел со стороны города, его белая соломенная шляпа блестела на солнце. Время от времени он резким движением бросал на тянувшееся вдаль дороги поле камень, который всякий раз норовила схватить его изящная, белая в желтых пятнах левретка, радостно прыгавшая вокруг хозяина.
Успокоившись, Эмма улыбнулась Тому, и они прошли по тенистой аллее, которая мимо рядов столов и стульев вела к дому. Здесь под навесом с важным видом сидела полная женщина. Она вязала чулок, на ней были крупные золотые часы на тяжелой цепочке, пальцы были унизаны кольцами с блестящими камнями, а на тщательно причесанных волосах красовался величественный убор из перьев.
— Что господам угодно? — спросила она низким голосом, в то время как ее глаза изучали Эмму. — Я миссис Гибсон, владелица. Роль в «Ромео и Джульетте»? К сожалению, все уже заполнено. Жаль, вы очень красивы, дитя мое. Как вас зовут?
— Эмма Лайен, мэм.
— А джентльмен? Он тоже претендует на роль? Но у него только одна рука! Это ваш брат, мисс Лайен?
Том немного смутился.
— Я ее кузен. Том Кидд, мэм! Мисс Эмма находится под моей защитой.
