— Угу.
— И я тебе солгал.
— Да?
— Я не преподал тебе жизненный урок. То есть я хотел, чтобы ты посмотрела на себя другими глазами, но поцеловал тебя не по этой причине.
Она крепче прижала телефонную трубку к уху и пожалела о том, что вокруг сослуживцы.
— Почему же ты меня поцеловал? — спросила она почти шепотом.
Он помолчал:
— Ты можешь просто забыть о том, что случилось?
Хлоя не знала, то ли ей обижаться, то ли чувствовать облегчение, то ли злиться.
— Я не получила ответ на свой вопрос.
— Я не хочу, чтобы в наших отношениях что‑то менялось.
Саймон так и не ответил на ее вопрос, но Хлоя решила не настаивать. Ей пришлось так поступить, поскольку к ее столу приближался мистер Томпсон.
— Я должна заканчивать разговор.
— Ты расстроилась.
— Да… Хм… нет. Мы поговорим в другой раз, обещаю. Но я не могу разговаривать прямо сейчас. Ко мне идет мой босс.
— Поужинаем сегодня вечером? — настаивал Саймон.
— Извини, но мы работаем над большим проектом, который нужно сдать раньше указанного срока.
— Надеюсь, тебе хотя бы заплатят за сверхурочную работу.
— Ходят слухи, — прошептала она в трубку, — что откроется вакансия на полный рабочий день.
— Эти слухи всегда начинают ходить, как только мистеру Томпсону нужно, чтобы ты сделала ему одолжение.
Саймон был прав.
— Я должна идти. — Она бросила трубку и одарила дородного босса лучезарной улыбкой. — Я почти сделала макет, который вы заказали.
— Потрясающе. — Он кивнул, потом нахмурился. — Вы хорошо себя чувствуете, Макдэниелс? Вы… бледны.
Хлоя едва не рассмеялась. Бледна? Вот так комплимент, учитывая, что последние двадцать четыре часа она только и делала, что скоблила свою кожу. Сегодня, несмотря на жаркую погоду, она надела блузку с длинными рукавами и брюки. А на лицо нанесла толстый слой тонального крема, в результате чего оранжевый цвет ее лица сменился на томатно‑красный.
— Я в порядке, мистер Томпсон. Просто усердно работаю.
— Берегите себя. Сегодня придется работать до позднего вечера.
— Вы же сказали, что отпустите нас до семи.
— Сказал, но потом вспомнил, что моя жена сегодня устраивает званый ужин. Я должен уйти до четырех часов. Стивенс и Фурнье, — он упомянул художников‑графиков, взятых в компанию на полный рабочий день, — будут работать до пяти.
— До пяти? — Рабочий день в компании обычно заканчивался в пять вечера.
— У них семейные обстоятельства.
— Значит, останусь только я и… — Она взглянула через стол на парня с одутловатым лицом, который устроился в компанию на полный рабочий день, обойдя Хлою. — Галлахер?
