— Языки участвовали в поцелуе?
— Боже. Мы разговариваем как двенадцатилетние подростки.
— У меня двое детей‑дошкольников и муж, который считает, что предварительные ласки — это дать детям фруктовое мороженое на палочке и запереть дверь нашей спальни. Побалуй меня и ответь на вопрос.
Хлоя получила первый намек на то, что супружеская жизнь ее идеальной сестры не столь совершенна, как она всегда полагала.
— Отлично. Да. Языки принимали участие в поцелуе. Фрэнни, — сказала она нетерпеливо. — Это был настоящий взрослый поцелуй.
— Тебе понравилось?
— Это… это было…
Прежде чем Хлоя успела закончить, в телефонной трубке раздался треск, а затем пронзительный крик ребенка.
— Как, черт побери, тебе удалось залезть на холодильник? — воскликнула Фрэнни, затем обратилась к Хлое: — Я должна идти. Я перезвоню тебе, когда Мэтт вернется домой. Я хочу узнать обо всем!
Она повесила трубку до того, как Хлое удалось с ней попрощаться.
Около шести вечера в дверь Хлои позвонили. Посмотрев в глазок, она увидела только цветы. Ее сердце внезапно екнуло, у нее засосало под ложечкой. Открыв дверь, она обнаружила курьера с букетом.
Глаза молодого человека расширились от удивления, он еще раз взглянул на квитанцию. Хлоя понимала, почему он так реагирует.
— Э‑э‑э… Хлоя Макдэниелс?
— Это я.
— Это вам. — Он почти швырнул букет ей в руки и попятился. — Надеюсь, в ближайшее время вы будете чувствовать себя лучше.
«По крайней мере, он не сказал: „Чтобы земля была мне пухом“», — подумала Хлоя, закрывая дверь.
Розы были белыми, и ароматными, и великолепно‑пышными. К цветам прилагалась открытка, в которой было написано всего два слова: «Прости меня».
Хотя открытка была без подписи, Хлоя знала, кто прислал ей цветы.
«Прости меня».
Конечно, Хлоя простила Саймона. Она просто хотела узнать, за что он просит прощения. Она просто не знала, что ему сказать, поэтому не позвонила ему вечером.
На следующий день Хлоя находилась на работе, когда ей доставили второй букет. Снова белые розы и открытка с просьбой о прощении. Она больше не могла игнорировать Саймона, поэтому взяла в руки телефон и набрала его рабочий номер. Секретарша сразу же перевела звонок на Саймона.
— Привет. Как дела?
— Хорошо… — Она с удивлением заметила, что у нее заплетается язык.
— Рад, что ты позвонила. Я начал беспокоиться. — Он откашлялся. — Мне следовало беспокоиться?
— Нет, но я немного озадачена. За что именно ты просишь прощения?
— Я перешагнул дозволенные границы наших дружеских отношений.
