— Понял.
— Вот и ладно. А теперя ты собирайся на последнюю битву, а я на печь. Залезу, что б горшок с зельем не опрокинули.
Подхватила чугунок, ловко забралась на полати.
Ждать пришлось недолго — как только тьма окончательно затопила поляну Бабы-Яги и всё углы в её избушке укрылись чернотой, за дверью негромко грюкнуло и мерный стук заполнил тишину, словно тысячи маленьких лошадок начали бегать кругами по деревянной арене. Скелеты нетерпеливо топчутся у входа, но дверь не открывают. Алекша весь взмок в ожидании, но мертвецы почему-то входить не желали. « Дверь! — вдруг вспомнил он, — я же её поленом подпёр, что б никакая тварь не влезла ночью». Алекша всегда плотно закрывал дверь в избушку, даже если заходил ненадолго — не любил, когда по избе свободно разгуливают ежи, барсуки и прочие хорьки, да ещё каждый норовит залезть в карман или за пазуху. Баба-Яга не обращала внимания на непрошеных гостей, а ему не нравилось. И вот теперь привычка запирать дверь обернулась против него самого. Помялся нерешительно, взглянул на печь — старухи не видать — отложил в сторону приготовленную секиру. В дверь застучали сильнее. Алекша подбежал, ногой отшвырнул полено и опрометью кинулся обратно.
В дверь ударило так, что створка едва не раскололась. Мешая друг другу, стуча костями, как скоморохи деревянными ложками на свадьбе, скелеты врываются в избушку. Первый выбегает на середину, останавливается. Блестящий череп медленно поворачивается, в глазных впадинах загораются багровые огоньки. Странный и страшный взгляд замирает на мальчике. Скелет шагает, костяная рука поднимается для удара. Алекша, не сводя вытаращенных глаз с непрошеных гостей, лапнул секиру, но рука поймала только воздух — секиры не было! Оглянулся и видит в полумраке, что оружие лежит на столе, прямо за спиной скелета. Он сам оставил секиру там, когда отпирал дверь. Получилось, что защищаться нечем! Первый скелет подходит. Почти не соображая от страха, мальчик хватает старухино тряпьё на лавке, швыряет прямо в горящие глазницы. Скелет опасливо дёргается и это спасает Алекшу — острый дубовый крюк бьёт в бок, остриё попадает точно в кожаный пояс. Ударил точно, очень сильно, но острый клюв не смог пробить толстую кожу. Кривясь от боли, Алекша бросается вперёд, секира сама прыгает в руки. Тём временем скелет освобождается от тряпья и опять кидается в атаку, но теперь Алекша ждал этого. Размахнулся и со всей силы ударил секирой сверху вниз. Тяжёлое, острое лезвие с громким хрустом раскалывает череп, грудную клетку и обломки костей сыпятся на пол. Дубовый крюк по инерции падает прямо на ногу, мальчик едва не закричал от боли — остриё попало на палец.
