— Взять тебе извозчика? — предложил я со всей мягкостью, на которую был способен. — Я сбегаю.
— На кой мне дьявол извозчика? — невежливо ответил он. — Вы что, ребята, шуток не понимаете? Как две вздорные бабы, честное слово...
И он быстро зашагал по мосту, а мы побежали за ним.
— Я очень рад, что это была только шутка, — сообщил Гаррис, нагнав Джорджа. — Я знаю случай энцефаломаляции*, который возник как раз на почве...
— Ну и дурак! — оборвал его Джордж. — Все-то ты знаешь!
Он был воистину груб.
Мы повели его мимо театра, со стороны реки. Мы сказали, что так будет ближе, и, между прочим, так на самом деле было ближе. За зданием театра на открытом пространстве стоял второй деревянный призрак. Джордж посмотрел на него и снова замер как вкопанный.
— Ты что? — спросил Гаррис мягко. — Нездоровится, да?
— Черта с два так будет ближе, — отозвался Джордж.
— Заверяю тебя, — возразил Гаррис, — так будет ближе.
— Я все равно здесь не пойду, — уперся Джордж, отвернулся и зашагал.
Мы, как в прошлый раз, побежали за ним. На Фердинандштрассе Гаррис завел со мной разговор о частных психиатрических лечебницах, которые, по словам Гарриса, в Англии из рук вон никуда не годятся. Один из друзей Гарриса, как сообщил Гаррис, пациент психиатрической лечебницы...
— У тебя что ни друг, — перебил Джордж, — то из дурки.
Это было сказано наиболее оскорбительным тоном, с явным намеком на то, что за большинством друзей Гарриса следует обращаться в психиатрические лечебницы. Но Гаррис не разозлился. Он просто ответил, вполне кротко:
— Что ж, это действительно странно, когда начинаешь об этом думать... Сколько моих друзей попало туда, в свое время... Порой становится страшно.
На углу Венцеславовой площади Гаррис, шедший чуть впереди, остановился.
— Какая милая площадь! — воскликнул он, засунув руки в карманы и восхищенно оглядываясь.
Мы с Джорджем последовали его примеру. В трехстах ярдах в самом центре площади расположилось третье привидение. Мне показалось, эта копия была лучше всех; она была самой точной и на ней, таким образом, можно было уже свихнуться. Она стояла, четко очерченная на фоне грозового неба: конь на задних ногах, со своим причудливым хвостом-придатком; простоволосый всадник, указующий на луну — которая теперь полностью выступила из-за туч — своим плюмажем.
— Наверно, если вы не против, — произнес Джордж с почти душераздирающей ноткой в голосе (от агрессивности не осталось и следа), — возьму-ка я извозчика... Если тут есть что-нибудь рядом...
