В это проклятое лето Троцкий создал основы Красной Армии буквально из ничего. Это был фантастический насильственный успех, во время которого было много беспорядка и хаоса, и достижение этого успеха, прежде чем оно в конце концов произошло, в течение месяцев казалось почти невозможным. Троцкий позже описал, как он это сделал: «Из партизанских частей, из беженцев, спасавшихся от белых, из мобилизованных поблизости крестьян, из рабочих частей, которые присылали промышленные центры, из коммунистических групп и специалистов мы формировали прямо на фронте роты, батальоны, полки, целые дивизии. За две-три недели, после поражений и отступлений, мы смогли из рыхлых, охваченных паникой масс создать боеспособные подразделения. Что для этого требовалось? Много и ничего: хороший командир, несколько дюжин опытных бойцов, десяток готовых к самопожертвованию коммунистов, сапоги, баня, энергичная агитационная кампания, еда, белье, табак и спички…»
Еще в начале 1919 года Троцкий заявлял в Москве: «Дайте мне три тысячи дезертиров, назовите их полком, я дам им опытного командира и хорошего комиссара, подходящих командиров батальонов, рот и взводных — и через четыре недели из трех тысяч дезертиров выйдет элитная воинская часть». Так говорит мужество отчаяния.
Положение большевистского правительства в начале июля 1918 года вполне можно назвать отчаянным: почти без армии, и неожиданно у него на шее гражданская война на три фронта. И затем в столицах наносят удары сами левые эсеры. Они убивают немецкого посла в Москве и немецкого генерал-губернатора в Киеве, чтобы спровоцировать Германию на новую войну, и когда это не помогает, они стреляют в Ленина. Ленин был ранен и на несколько недель выведен из строя. Одновременно левые эсеры убили двух других ведущих большевиков. Террор и контртеррор пришли в движение. Убийства и кровавая месть стали всеобщим лозунгом и у белых, и у красных.
Убийство царской семьи происходит в этот полный ужаса период времени: до этого царь с женой и детьми жил под своего рода комфортабельным домашним арестом. С ним не произошло ничего серьезного, он никогда не подвергался личному судебному процессу, по примеру английской и французской революций — октябрьская революция в качестве первоочередной меры отменила смертную казнь. Теперь же, когда войска белых приближались к Екатеринбургу, где содержалась царская семья, в дикой панике убили без процесса и приговора всю семью — белые не должны были по крайней мере найти хотя бы одного кандидата на трон. Для всех теперь речь шла о жизни и смерти, и все оглядки на прежние нормы поведения отсутствовали.
