И Лиззи, и я росли ужасными детьми, но поскольку наши папы были знамениты, с нами все хотели дружить. Мы же возомнили себя важными персонами. Считали себя особами королевской крови — ну, скажем, наследными принцессами. Да мы и были своеобразными принцессами. Просто остальной мир не признает голливудской монархии. Здесь нет придворных обедов и семейных каникул в резиденции Балморал. Но Голливуд, как никакое другое сообщество на земле, сконцентрирован вокруг признанных знаменитостей, и в этом «городе мишурного блеска» существует собственная высокородная знать, почитаемая ничуть не меньше, чем принцы Уильям и Гарри. Это самая настоящая элита, осыпанная всеми мыслимыми привилегиями. Нам с Лиззи повезло появиться на свет в прославленных семьях, и по праву рождения мы обе сразу оказались в золотом списке Голливуда. Даже учителя относились к нам иначе, чем к остальным, — разумеется, открыто не выделяли, но такие хитрющие девчонки, как мы, быстро научились обращать ситуацию в свою пользу. Да, Лос-Анджелес живет по собственным законам: если твой папа знаменит, то все здесь готовы, пардон, целовать тебе задницу.
С трудом пробираемся к бару, по пути обходя официантов с подносами и живописные группы богатых и высокопоставленных гостей.
— О Господи, сколько же здесь этих «твинки»! — вздыхает Лиззи, устав от трудностей и лишений долгого пути. Прозвище «твинки» мы с Лиззи придумали для живых кукол Барби. Ну, вы понимаете, кого я имею в виду: блондинок с длинными прямыми волосами, без целлюлита, живота и индивидуальности. Как правило, они снимаются в рекламных роликах зубной пасты и носят имена с окончанием на «и»: Мэнди, Сэнди, Брэнди или Вэнди. Объединяющий ярлык мы придумали еще в школе, когда дружно поедали «твинки» — мягкие золотистые кексы, сладкие до приторности. Вездесущие красотки оккупировали даже бар. Мы пытаемся найти местечко в стороне.
— Сногсшибательная новость! Ни за что не поверишь! Тони Ринальди предложил мне роль в новом фильме! — торжественно объявляет Лиззи, как только мы забираемся на высокие табуреты, и тихонько взвизгивает от восторга.
— Ты рада? — осторожно осведомляюсь я.
Удивительно: красное платье от Хэлстона непримиримо сражается и с копной рыжих волос, и с веснушками, но, в то же время делает Лиззи еще красивее. Да, Лиззи красива, но отнюдь не в стиле всех этих затертых голливудских «твинки». Лицо сплошь усеяно самыми настоящими веснушками. А что уж говорить о рыжих волосах и зеленых русалочьих глазах!
