Бриллиант для короля - Жюльетта Бенцони

«Королева скончалась!»

Горестная весть из Зеркальной галереи со скоростью ветра облетела необъятный дворец, ошеломив придворных, челядь, стражников. Как? Неужели? Не может быть! Ведь только что Ее величество была здорова, только что совершила путешествие по восточным провинциям! Не все даже успели узнать, что она захворала!

Мрачная новость летела все дальше — по столичным улицам, городам и весям, на колокольнях уже загудели колокола, и, услышав похоронный звон, вся Франция погрузилась в траур.

Какое величие обрела маленькая застенчивая государыня, безропотно несшая груз своей беспредельной любви к королю, который так часто унижал ее — гордую инфанту! — приближая к себе и осыпая милостями бесчисленных любовниц, деля с ними в путешествиях свою королевскую карету... Но король не слишком горевал о потере. Уронив несколько слезинок над ее еще не остывшим телом — ни для кого не было секретом, что у Людовика XIV слезы были близко, — он поспешил подчиниться старинному обычаю, запрещавшему королю находиться под одной крышей с усопшими, и переселился к своему брату, герцогу Орлеанскому, в замок Сен-Клу. А тело Марии-Терезии до послезавтрашнего дня, иными словами, до 31 июля 1683 года, было оставлено на милость врачей и бальзамировщиков. Государь вновь появился во дворце лишь два дня спустя.

Второго августа при адской жаре, усугубляемой закрытыми ставнями и множеством горящих свечей, в Большом кабинете королевы проходило традиционное прощание с покойной. К гробу, установленному на высоком, покрытом черным бархатным покровом с гербами и серебряной бахромой постаменте, подходили сначала представители церкви — епископы, аббаты, священники. Внизу, у ступеней, стояли два герольда в длинных черных одеждах и подавали прощающимся кропила со святой водой. Дамы из свиты королевы в парадных траурных платьях читали возле гроба днем и ночью молитвы, сменяясь каждые два часа. Иногда их замещали другие знатные дамы королевства.

В знак траура все придворные облачились в черные плащи со шлейфами, длина которых зависела от занимаемой при дворе должности[1]. Должностью определялась и длина крепа на их шляпах.

Вслед за духовенством появился Его величество король в окружении всего своего семейства, чтобы тоже уронить несколько капель святой воды на усопшую.

Лицо Людовика XIV выражало требуемую приличиями скорбь. Он позволил себе даже всплакнуть, когда наклонился и пробормотал короткую молитву, кропя святой водой тело той, что всегда была ему так послушна. Потом он подошел к небольшому алтарю, на котором стоял сосуд из позолоченного серебра со свинцовой ампулой внутри — там покоилось сердце его супруги. У алтаря он тоже помолился. Сердце королевы должны были отнести в часовню Валь-де-Грас и положить рядом с сердцем Анны Австрийской, матери Людовика, которая приходилась покойной не только свекровью, но еще и тетей.