— Во время вечеринки вы не слышали наверху каких-либо необычных звуков? — задал Сано новый вопрос.
— Я вообще ничего не слышал. Музыка звучала очень громко, не менее шумными были и гости.
Сано подумал, что же могло случиться с Глицинией. Она тоже погибла от руки своего постоянного клиента? Эта мысль обескуражила его, как и вероятность впервые в жизни расследовать убийство бывшей любовницы.
— Вот и вся моя история, — закончил Макино. — Могу я спросить, когда мы с другими задержанными сможем покинуть Ёсивару?
— Как только мои люди составят списки всех присутствующих в квартале, ответил Сано.
Главный старейшина посмотрел на него с надеждой.
— Я передал вам в руки вероятного виновника преступления. Мне кажется, это честная плата за вашу снисходительность?
— Ваши показания не доказывают вину министра финансов Нитты, — возразит Сано, — и не объясняют, каким образом госпожа Глициния выбралась из Ёсивары.
Дверь в чайный домик открылась, и Сано, обернувшись, увидел Хирату с красным, обветренным лицом.
— Прошу прощения, сёсакан-сама, — поклонился тот, — но мне удалось обнаружить кое-что важное.
По дороге Сано и Хирата сравнили результаты своих следственных действий.
— Ревность министра финансов Нитты могла стать мотивом желать смерти правителю Мицуёси, — размышлял Сано, — а его привязанность к госпоже Глицинии — это причина, по которой он мог вывезти ее из Ёсивары.
Впереди, за рядами ресторанчиков и борделей, стражники открыли ворота. Мужчины выходили из домов и покидали Ёсивару. Небо напоминало размытый мазок туши на влажной бумаге; порывистый ветер, швыряющий в лицо пригоршни снега, обещал неприятное ночное путешествие домой.
— Нитта мог увезти госпожу Глицинию в паланкине, сказал Хирата. — Он больше подходит на роль подозреваемого, чем яритэ.
«Если, конечно, она не признается под пыткой», — отметил про себя Сано, с беспокойством думая, где может быть Хосина.
— Мы допросим Нитту завтра… если он не убежал из города вместе с Глицинией.
У ворот, где их ждали детективы, Сано заметил, что Хирата неуверенно поглядывает на него, словно не решается что-то сказать.
— Что-нибудь еще? — спросил он.
— О нет, — напряженно отозвался Хирата. — Просто у меня завтра миаи…
Поглощенный расследованием, Сано совершенно забыл о миаи, в котором как посредник Хираты должен играть ключевую роль, и расстроился.
— Хирата-сан, прости, но, боюсь, я не смогу присутствовать.
— Ничего. — Хирата остался преданным вассалом. — Миаи можно отложить до окончания расследования.
