— Как же, ясно вижу… На Спасской башне часы показывают без четверти три.
Ребята стали смотреть в ту сторону, куда смотрели мы. Только Абзац змеисто улыбнулся и уставился вниз, на Волгу, где водяным пауком бежал легкий пароход. Да Маша, сдерживая смех, смотрела, подняв голову, Алексею Максимовичу в лицо.
— Ничего не видать! — сказал Стенька. — Вон на обрыве церква, близко. А до Москвы, бают, тысяча верст…
— Церква над обрывом — это Симбирск. До него, пожалуй, сто верст. А Москву гляди левее.
Стенька тянулся на цыпочки и напрасно щурился в сторону Москвы.
— Раз, два-а, три-и-и!.. — пропела Маша.
— Чего это? — удивился я.
— А это на Спасской башне в Москве часы пробили. Неужели не слыхали?
— Я слышал, — подтвердил Пешков.
— Да, стрелки на часах показывают ровно три, — вынужден был согласиться и я, — а боя часов я не слыхал.
— Ты на ухо туговат. То, что вы, ребята, не видите, тоже вполне объяснимо. Мы с Преподобным, особенно я, высокого роста. Кто хочет увидать Москву, кому Москву показать?
Ребята опасливо отодвинулись от Алексея Максимовича, кроме Стеньки. Только он, очевидно, не знал, как Москву показывают. Предупредить его, что это за штука, никто из мальчишек не хотел: пускай сам попробует. Они посматривали на Стеньку злорадно.
— Боится, боится, боится! — дразнили Стеньку мальчишки.
Абзац презрительно молчал.
Барыня в раскидной карете
Стеньке не хотелось показаться трусом, а с другой стороны, он догадался, что увидеть Москву почему-то страшновато. На лице его отразилось мучительное борение чувств.
Маша по-женски самоотверженно пришла ему на помощь:
— Чего ты, Стенька, боишься? Вовсе не страшно. Вот, гляди! Алексей Максимович, покажите мне Москву.
Маша стала к Пешкову спиной. Он крепко зажал ей голову по ушам ладонями. Маша ухватилась за руки Алексея Максимовича около локтей, подтянулась и оттолкнулась от земли босыми ногами.
— Гоп!
Пешков высоко ее поднял.
— Ах! Сколько в Москве народу! Масса! Алексей Максимович поставил Машу на землю, тяжело дыша.
— Ехала там барыня в раскидной карете. Не успела разглядеть, какое на ней платье. Покажите еще разок! — умоляла Маша.
— Ладно! — решился наконец Стенька. — Пускай он мне Москву покажет. Так-то, как Маша, это мало ли что!
Стенька приготовился.
— Дай я подержу букет, — предложила Маша.
— Ничего, я так.
Пешков охватил голову Стеньки и попробовал поднять его. Стенька подмигнул Маше и ничем не хотел помочь Алексею Максимовичу.
— Смотри, он тебе голову оторвет, — предостерегал Абзац смельчака.
