— Да, — продолжал Юдин, — другие проблемы, другие вопросы… Разве есть время, чтобы ломать голову над тем, что же произошло с маленькой группой туристов в лесу пятьдесят лет назад… Но знаете, не всегда было так. Тогда все только об этом и говорили.
— Вы имеете в виду в Екатеринбурге — то есть в Свердловске?
Старик кивнул:
— Общественность была возмущена, пыталась докопаться до истины, несмотря на старания властей замять все это дело. Об этом много говорили, несмотря на то что было рискованно.
— Рискованно?
Юдин слегка усмехнулся:
— Думаю, вы слишком молоды, чтобы помнить сей факт, но если нам давали понять, что какие-то темы лучше не затрагивать, то лучше их было не затрагивать. Вот так вот. Но, как я уже сказал, люди были возмущены, они не могли молчать.
— Поначалу думали, что Дятлова и остальных убили манси, так?
Юдин раздраженно махнул рукой:
— Какие манси? Манси — безобидные люди, они бы такого не сделали. В любом случае, Возрожденный сказал, что человек не может нанести подобные увечья…
— Извините, кто это — Возрожденный?
— Это судмедэксперт, обследовавший тела. Господи, вы и вправду начитались только общих фактов.
Виктор улыбнулся и пожал плечами: что есть, то есть.
— По другой версии их настигла снежная лавина…
И снова Юдин рассмеялся своим неприятным смехом:
— Молодой человек, позвольте предположить: вы не часто бываете на природе, так?
— Да. Как вы догадались?
— Потому что все, кто хотя бы немного знают эту местность, ни на секунду не поверили в эту чушь. Во-первых, горы здесь низкие и пологие, а крутизна склона, на котором был разбит лагерь, была не больше пятнадцати градусов.
— И поэтому лавина не могла возникнуть?
— Конечно, нет.
— А как же увечья? — упорствовал Виктор. — Похоже на то, что был очень сильный удар. У Дубининой не было языка — разве она не могла перекусить его себе во время удара лавины?
— Нет.
— Почему нет?
Юдин не ответил и опустил взгляд на потертый ковер на полу — и сразу стал похож на старого усталого человека с грузом воспоминаний.
— Юрий Ефимович?
— Я общался с Возрожденным во время расследования, хотя не должен был — меня предупреждали, — но я разговаривал с ним, потому что хотел выяснить правду. И он рассказал мне кое-что о Людмиле…
Он замолчал и провел дрожащей рукой по своим редким волосам. Голос его начал срываться, как будто он сдерживал слезы.
— Что он вам рассказал? — почти шепотом спросил Виктор.
— У Людмилы отсутствовал не только язык. Вся ротовая полость исчезла.
