Судя по странному наряду, убитый представителем мистического ордена, которых за последние годы расплодилось великое множество. Состоятельная публика, устав от череды кутежей, предпочитает развлекаться подобным образом, но дабы не прослыть шарлатанами, покупает древние артефакты и манускрипты.
— Любопытно, а что за манускрипт он передал вам? - поинтересовался князь.
— Не знаю, — ответила Аликс, — мне бы хотелось поскорее от него избавиться, эта вещь пугает меня...
— Надо бы найти в Петербурге учёного, который смог бы расшифровать текст, - предложил Долгоруков.
— Не стоит торопиться, — возразил я, — если мы имеем дело с настоящим мистическим текстом, нужно быть осторожнее... Не могу предположить, кому гонец хотел передать манускрипт?.. Кто нанял убийцу, чтобы помешать ему?.. Думаю, вскорости объявятся заинтересованные лица...
— А может ли это связано со смертью госпожи Куртиковой? - задумалась Александра. — Неужто совпадение? Я наблюдала за многими следствиями, и ни в одном из них не было совпадений!
— Всё возможно, — я готовился к любому повороту дела.
— Никогда не забуду, как злобное трио жестоко посмеялось над Ручкиным, одним их моих знакомых, — вспомнил князь, — Он был невысок, неказист, чрезмерно застенчив, но очень умён и интересен в беседе. Ручкина часто приглашали в салоны, где приятные беседы предпочитали сплетням. Он занимался изучением древних языков, я бывал в гостях у Ручкина и видел множество тетрадей, в которые он записывал переводы. Ручкина особенно интересовало Вавилонское царство...
— Да, я имел счастье слушать рассказ Ручкина о Вавилоне, — произнёс я печально, — весьма интересно... Неужели причина его смерти три злобных дамы?
— Получив известие о смерти Ручкина, мы были очень удивлены, — добавила Ольга, — но никто не смог дать нам вразумительного ответа...
— Действительно, виной всему три фурии, хотя в свете об их поступке стыдливо умалчивают, — ответил князь, не скрывая презрения к жестоким насмешницам, — Берова разыграла свою пылкую любовь к Ручкину, а подруги помогли ей убедить жертву в истинности её чувств.
— Но почему вы не помешали этой жестокой игре? - возмутилась Аликс.
— Мы не знали... Дамы действовали тайно. Берова писала Ручкину пылкие письма, а подруги вели с ним задушевные беседы о том, что она без памяти влюблена в него... Они заставили его сделать публичное признание в любви...
— А что Берова? — спросил я, догадываясь о дальнейших событиях траги-фарса.
