Тайд не удосужился даже раздать на руки боекомплект, уповая на собственную нашу находчивость и наше рожденное безысходностью умение пополнять его на стороне.
Гарпия справляется у меня по части боевого опыта и, получив ответ, успокаивается. Сириец с молчаливой решительностью теребит оружие. Подходят Плюс с Пророком и предупреждают, что сегодняшней ночью лучше вообще не спать. Плюс говорит мне:
— Долго стены не удержим. — Он доходчиво и понятно мотает в сторону головой. — Сможешь отойти со двора, пробивайся в отдел, мы с Пророком будем там.
Тем временем, пока летняя теплая ночь ищет свои жертвы, а смерть неспешно крадется по ее следам, мое воображение уже рисует кровавые картины жестокого боя, свирепые крики противника, его выпрыгивающие из тьмы быстрые тени, лица товарищей, подернутые сажей и замотанные в грязные бинты, перевернутые, распоротые взрывами трупы, освещенные пожаром, закопченные окна цитадели, где уже горстка оставшихся в живых (среди которых непременно я) перед смертью вытягивает из себя последние жилы, не давая врагу захватить оставшийся этаж. Израсходовав боеприпасы, мы героически погибаем до прихода помощи. Это видение настолько ярко, что меня самого передергивает судорога.
Мы ждем. Если спросить, чего ждем — ответ будет один: смерти. Общей для всех, но только не своей, каждый думает, что именно он останется в живых.
Цепкий, нудный страх неизвестности, волнение и тревога витают на всех постах.
Страх нащупывает мое сердце и чаще сжимает его, стискивает прыгающие нервы. Но человек сделан не из железа. Проходит час и два. Я устаю нервничать, и на смену страху приходит злоба. Теперь я уже ненавижу эту пугливую тишину и хочу только одного: боя и крови. Теперь я хочу убивать.
На наши жизни плевать всем. В такую ночь, когда каждый ствол и каждый боец на счету, когда вот-вот со стороны КПП раздастся «Аллах акбар!!!», дежурный, получив сообщение о похищении в районе человека, по казенной привычке исполнять любые приказы и должностные инструкции, трясясь за запись в своем личном деле, собирает СОГ на выезд для составления материала по произошедшему, для того чтобы положить себе на стол пять-шесть бумажек. Нашим словам о том, что материал можно собрать и утром, дежурный не внемлет.
Как же можно так наплевательски относиться к человеческим жизням?!.
Почти час, пока следователь с опером и экспертом собирают материал, уперев ствол в глубину улицы, я лежу в придорожной канаве. По другую сторону под стволом тополя маскируется Пророк.
