— Сколько человек ты хочешь оставить в живых, Вариний?
Претор пожал плечами.
— Договорись с легатом, пусть Фурий оставит тебе сотню пленных. Я знаю тебя, Коссиний. Ты опытный полководец. Ты настигнешь сотни крыс, которые убегут от Фурия. Он молод и не успел как следует повоевать. Он порывист и хочет красивой победы. Твоя охота будет удачной. Выбери самых молодых и сильных.
Публий Вариний остановился, положил руки на плечи Коссинию.
— Самым бойким прикажи отрубить ноги, но так, чтобы они выжили, слышишь? Чтобы жили долго и ползали в пыли, слепые и немые.
Он расхохотался.
— А еще вели выбить им зубы, чтобы лакали, как звери!
— Сегодня вечером у тебя особенно богатая фантазия, Вариний, — сказал Коссиний, удаляясь.
Внезапно поднялся ветер и принес на кумский акрополь запах гари.
Посидион отступил на шаг и опустил голову.
Его лицо, которое до сих пор освещали отсветы пожара, скрылось во мраке.
— Эти двое с тобой, не так ли? — спросил его Публий Вариний.
Претор остановился перед Посидионом, который слегка отвернулся.
Скорп и Алкей, два молодых раба, которые всегда сопровождали грека с тех пор, как были куплены в Риме, сидели рядом, прислонившись к стене кумской крепости.
— Твои любимчики стали твоими хозяевами? — продолжал Вариний.
Хриплый голос претора звучал насмешливо и угрожающе.
— Смотри, Посидион, как бы они не сбежали. Если их увидят за пределами Кум, или даже на этом берегу…
Вариний наклонился и указал на реку, огибавшую скалистый холм, на котором возвышался акрополь.
— Ты, должно быть, пообещал им свободу? Но разве ты сам не вольноотпущенник? Все вы, греки, таковы!
Его тон был суровым. Потом он ухмыльнулся.
— Ты слышал, что я сказал легату Фурию и претору Коссинию? Не ходите на равнину или на берег, там вы рискуете потерять глаза и уши, руки и ноги! Что делать, ритор, настало время покончить с этими грязными животными! Ты согласен со мной?
Он положил руку на плечо Посидиона.
— Ты только посмотри, что наделали эти крысы! Они сжигают города и поля. Смотри!
Посидион, идя с Варинием вдоль земляного вала, медленно поднял голову.
Так они вышли за пределы городских стен.
Из римского лагеря доносились отрывистые приказы центурионов и бряцание оружия.
— В Риме и Капуе, — сказал Вариний, — мне говорили о тебе. Трибун VII легиона, Кальвиций Сабиний, сказал, что ты бывал во всех провинциях республики, много писал, преподавал в Риме и даже на Родосе!
Он усмехнулся:
— Писатель, философ, греческий ритор! Ты, должно быть, знаешь все о том, как следует обращаться с рабами. В любом случае, ты их любишь. Ланиста Капуи, Лентул Батиат, сказал, что ты давал хорошие деньги за фракийца, гладиатора, который, говорят, возглавил это полчище крыс. Он что, в твоем вкусе?
