Вариний присел на край земляного вала.
— Боги благосклонны ко мне, раз послали мне тебя именно сейчас. Ты расскажешь об этом фракийце все, что тебе известно. Только не говори, что он так же гладко выбрит, как твои любимчики! Я тебя слушаю.
Посидион молчал, устремив взгляд на краснеющий горизонт.
— Я спрашиваю тебя, Посидион! Претор Рима ожидает твоего ответа.
— Он называет себя Спартаком, — тихо начал ритор. — Он напал на меня по дороге во Фракию, убил моих рабов. Легионеры VII легиона поймали его. Я видел, как он сражался.
Вариний пожал плечами.
— Сражался! Крысы кусаются, а не сражаются.
— Спроси у трибуна Амилла, который командовал армией Капуи, и у пехотинцев Клавдия Глабра!
Вариний резко поднялся, оттолкнул Посидиона, сделал несколько шагов, затем передумал и вернулся к ритору. Его лицо выражало крайнее презрение.
— Армия Амилла, воины Глабра!.. Это трусы, а не римские солдаты! Они отступили, даже не оказав сопротивления. Люди Глабра бежали от Везувия до самых Кум, как ягнята, за которыми гонятся волки. Если бы я не остановил их ударами бича, они добежали бы до Рима!
— Не Дионис ли внушает страх тем, кто преследует Спартака? — сказал Посидион. — За фракийцем следует прорицательница, жрица…
— Ты грек, поэтому веришь во все эти сказки, — сказал Вариний. — Батиат и Кальвиций Сабиний предупреждали меня, но я хочу услышать эти небылицы из твоих уст. Не забывай, что боги даровали Риму могущество. Они выбрали нас, чтобы управлять народами. Сегодня я велел зарезать быка, его кровь окропила меня. Эти крысы ничего не смогут сделать ни против меня, ни против людей, которыми я командую. Фурий и Коссиний уничтожат их. Я приглашу тебя посмотреть на казнь!
Он ткнул указательным пальцем в грудь ритора.
— Твоих бритых юнцов я оставлю у себя, чтобы быть уверенным в твоей преданности Риму. Они видели пожар. Я требую, чтобы они забыли о нем. До возвращения Фурия ты отвечаешь за них головой, Посидион! А дальше я решу, как поступить с ними.
Претор удалился, закутавшись в плащ, который развевался на ветру, пропитанном едким запахом жженой травы.
Спартак шел в раскаленном рыжем дыму пожара к человеку, стоявшему на коленях на террасе виллы.
— Он грек, — сказал Крикс. — Говорит, что знает тебя.
Человек стоял неподвижно, опустив голову. Спартак разглядел лысину и венчик растрепанных волос, грузное тело. Крикс приставил меч к затылку человека.
— Он пришел не один, — продолжал Крикс, указывая на двух юношей, которых держали Эномай и Виндекс.
