Каждый дюйм ее тела принадлежал Роуэну, льнул к нему и упивался близостью с ним. Гейл удивляло, с какой легкостью женщина способна сдаться, но страсть и наслаждение в награду перевешивали чашу весов.
В сплетении их рук и ног, в резкости движений не было никакой элегантности, но это ей нравилось. Не было ни изысканности, ни меры. Как не было науки или искусства. Был только секс.
Слыша женские стоны, Гейл не сразу поняла, что это ее собственный голос.
Чтобы заглушить крики, она повернула голову и уткнулась лицом в подушку. В безжалостной пытке поиска ощущений он яростно владел ею, все выше поднимая ее бедра и все шире раздвигая ноги. И это было раем.
Преображением, какое не могла описать ни одна книга. Свершением, не поддающимся никаким словам. И снова все закончилось свободным падением, разрушившим все ее представления о том, как это будет и какой женщиной она станет.
Ощутив спазмы ее плоти, Роуэн сам испытал экстаз, потрясший его тело, и прикусил губы, чтобы не переполошить криком весь дом.
Экстаз растянулся на бесконечные секунды, и Роуэн был рад, что в забытьи своего апогея она не вспомнила о нем. Это дало ему время, чтобы взять себя в руки и обрести дар речи.
«Черт! Слишком долго… Эш всегда говорил, что мужчина может испытывать это долго и закончить полным идиотом, не способным промолвить и слова, но до сего момента я ему не верил…»
Соскользнув в сторону, он снял использованный контрацептив и нашел полотенце. Когда его дыхание вернулось в норму, он, как мог, привел Гейл в порядок.
— Вот так-то лучше.
Потом, как ни глупо это звучит, натянул одеяло и прижал ее к себе, чтобы проследить, как срываются с ее кожи последние всплески волн блаженства.
«Кто бы подумал, что кухонная драма приведет ее в мои объятия!»
Реальная опасность Флоренс не угрожала. Человек мог потерять руку и не истечь кровью при наложении сдавливающей повязки, главное, чтобы кровь могла свернуться. Убивала обычно инфекция, но даже эту опасность Гейл своим уравновешенным подходом к происшествию свела к минимуму. Она доказала свою профессиональную пригодность в условиях чрезвычайной ситуации.
Но Роуэн ждал неизбежного — когда эта красивая головка оценит факты, и, собравшись с духом, готовился к худшему, гадая, сколько времени для этого понадобится и не сможет ли ее отвлечь…
— Надо же, я завалилась с тобой в кровать из-за нескольких порезанных пальцев.
Он приподнялся на локте, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Да.
