Но вспыхнувший следом огонь отмел прочь все сомнения.
Это был не сон.
Давление его губ нарастало, и она ответила, поддавшись. Ее рот раскрылся, вбирая мягкую плоть его нижней губы, наслаждаясь вкусом первого поцелуя. Это был не целомудренный поцелуй, как она себе представляла. От этого соприкосновения в ее крови вспыхнул пожар, и она ощутила каждый дюйм своей кожи, как будто контакт с его губами пробудил в ней все чувства.
Его теплая ладонь двинулась вверх по ее спине, прижимая плотнее к себе, а вторая рука, заскользив по щеке, ласково пробежала пальцами по линии ее подбородка и зарылась в волосы, чтобы поддержать голову добровольной пленницы, с жадностью отдававшейся пытке страсти.
Он просунул в рот язык, и она приняла его, ощутив вкус солоноватой корицы, и жажда взвилась спиралью желания, которую, не вполне распознав, она не могла сдерживать. Дуги электрического жара пронзили ее грудь с затвердевшими вершинами, разлив внизу живота истому нетерпеливого желания.
Их дыхание смешалось, и она с удивлением обнаружила, что только этого ждала и хотела. Еще. Больше. Еще больше того, что он мог предложить. Это было настоящее пиршество вкуса и ощущений, и она брала все, что он предлагал, моля о большем.
«Еще, пожалуйста, еще!»
Его сильные руки сомкнулись вокруг нее, еще сильнее прижимая ее к его твердому телу, и она застонала от блаженства, ощутив, как ее ноги отрываются от пола. «Еще один поцелуй, и я пропала».
Дребезжащий звук упавшего на деревянный пол подсвечника и внезапная темнота вернули ее назад, к реальному миру, начинавшемуся за окружностью его рук.
Гейл оттолкнулась от него. Он тотчас отпустил ее, и на смену теплой надежности его объятия пришли стыд и смущение. Она была рада спасительной темноте, потому что из глаз грозили брызнуть слезы. Бросившись в лабораторию, Гейл плотно закрыла за собой дверь.
С гулко бьющимся сердцем она ждала, не зная, что скажет ему, если он последует за ней, и хватит ли ей сил, чтобы не открыть дверь и не молить его снова поцеловать ее. Неровный, отрывистый ритм ее дыхания был вызван отнюдь не страхом. Прислонившись к двери, Гейл ждала.
Слабый звук удаляющихся шагов, спускающихся вниз по ступенькам, послужил ей ответом.
Она закрыла глаза, борясь с искушением выглянуть наружу и позвать его назад. Она знала, что делать этого не стоит.
«Достаточно. Достаточно уроков для одного дня».
Лаборатория и ее комната находились прямо над его кабинетом, о чем он умолчал, показывая ей дом. Он слышал, как она мечется в неистовстве будоражащей энергии. Половые доски были старыми, и он всегда знал о ее перемещениях. О растянувшихся на ночь поздних занятиях ему, помимо ее воли, неизменно телеграфировали ее ноги.
