ОМОНовцы в камуфляже и масках с каждым упоминанием становились все выше, страшнее, злее, беспощадней: «Промахнулся по заднице и сбил ногой дорожный знак!» «А с тобой, -- говорит, -- будет так,» -- дал кулаком по фаре, стекло по всей дороге разлетелось.»
В голосах не слышалось осуждения или протеста: власть бьет, значит, есть за что. Бьет, значит, любит, но от встречных ментов шарахались в страхе, оглядывались испугано вслед. Пока редко, но зазвучали слова поддержки: «Порядок нужен, теперь шпана будет знать место.»
К обеду разнесли, разложили почтальоны по ящикам газетку «Непряхинский Брехунок», и все на свои места встало. Витюха-мент в подробном интервью доходчиво объяснил, что никакого ОМОНа в городе не было. В колонке ксерокопия справки от областного начальника: «Бойцы с базы не отлучались, на спецвыезды и тренировки не выезжали.»
А беспорядки устроили местные хулиганы, главарь которых Васька по кличке Мотыль задержан, дает признательные показания, и сегодня в два часа дня будет доставлен в суд.
Далее Витюха с благородным негодованием рассказал, как хулиганы спалили ульи с пчелами во дворах школ, оставив детей без диетического сладкого продукта.
Как, продолжая зверства, Мотыль с друзьями вытащили из машины честного чиновника и доброго человека Нотариуса, «применили физическое воздействие и нанесли царапину в области носа», а потом подбросили бесчувственное тело к зданию милиции, где доблестные сотрудники оказали пострадавшему первую помощь и доставили избитого к супруге.
Надрыв и горловая слеза читались в газетных строчках, когда главный районный мент повествовал об избиении Васькой Мотылем инвалида: «Мужчина упал, выронив костыль, и тогда бесчестный хулиган нанес роковой удар!»
Напомнив еще раз, что злодея, хулигана и возмутителя спокойствия Мотыля в суд поведут в два часа, Витюха пожелал всем спокойствия, здоровья и успехов в труде.
Дед Семен свернул газету, щелкнул зажигалкой, прикуривая, огляделся, и, легко поднявшись с лавочки, отправился через дорогу к Петровичу. Позвонил у калитки и, не дожидаясь разрешения, прошел во двор, присел на скамейку под абрикосовым деревцем, сорвал несколько плодов.
Петрович ждать себя не заставил, вышел и оперся сухими локтями на перильца веранды:
-- Здорово, Семен. Тоже Брехунок мусолишь? Становится наш Непряхинск вторым Чикаго: бандиты в открытую народонаселение терроризируют, а надо порядок держать, -- голос Петровича журчал теплым успокаивающим ручейком, и голова деда невольно склонилась к плечу, глаза застелила невесомая розовая пелена. – Всякая власть от бога, и надо уважать…
