-- Ты что плетешь, старый? – резкий голос как всегда неожиданно появившейся из ниоткуда бабы Тани, разнес пелену в клочки. – Толстожопых кровососов уважать? Натворили, а на мальчишку валят. Что засуетился вдруг?
-- Я это… -- Петрович зашарил вокруг себя руками, -- Очки снял и теперь не вижу без них, где они лежат.
-- А без очков ты правду не разглядишь?! И ты, Семен, уши развесил, прихлебателя поддерживаешь.
-- Я еще ничего не сказал, -- возразил дед Семен и откусил абрикос. -- Кислятина.
-- А и нечего говорить! – рубанула сверху вниз кулачком воздух баба Таня. – Собирайся, пойдем парня вызволять.
От ментовки до здания суда не более ста метров, и на всем протяжении организованная молодежь -- Вашисты – растянули бело-синий транспарант «За правовое государство, за модернизацию и нанотехнологии, за порядок и спокойствие в Непряхинске». Очевидно, длинную, нелепую, тупую надпись придумали с чисто утилитарной целью: отгородить дорогу от напирающей толпы.
Неорганизованная молодежь – гопники – стояли кучно, курили в стороне, не смешиваясь с толпой взрослых. В хмуром, недружелюбном молчании ожидали начала спектакля.
Ваську Мотыля вывели шестеро ментов: по два впереди и сзади, двое держали за руки в наручниках. Увидев людей, Васька виновато смущенно улыбнулся разбитыми губами, попытался смотреть вниз, скрывая синяки под глазами.
Плотненькая кучка пенсионерок-ветеранок оказалась внезапно рядом с арестованным. Побежали рядом; размахивая руками, выкрикивая угрозы и оскорбления, изображали народный гнев. Играли бабки плохо. Народ хмурился и аплодировать не спешил.
-- Вот и апофеоз, -- Колян наклонился к Джульетте. – Не прошло и недели, а ситуация превратилась в сетуевину. Мнимозина умер без покаяния, Гульфик смотался инкогнито, а у нас все шансы попасть под раздачу.
-- Есть предложения?
-- Есть намек. Помнишь чердачок, с которого нас спугнул Мнимозина-Никитенко? Дед все отремонтировал…
-- Принимается, -- Джульетта пристально вглядывалась в лицо Васьки Мотыля, и он, почувствовав взгляд, поднял глаза. – Только дружеская встреча двух вампиров, Колян, без секса.
-- Кровь моего крестника оказалась вкуснее?
-- Следил?
-- Догадался. Мозги-то аналитические.
-- Этого парня я им не отдам.
-- Он и мне симпатичен. Пара дней у тебя есть.
Конвой приблизился к ступенькам здания нарсуда. Старушки-ветеранки из группы поддержки, разгорячась собственной бранью, уже всерьез били Ваську по лицу. Менты не мешали. Васька, как мог уклонялся. Ветеранка педагогического труда, войдя в раж, плевалась и бессвязно орала, дергалась в "пляске гнева". Ядовитая слюна, разлетаясь, шипела на асфальте и прожигала материю, попадая на одежду.
