— Тогда приятного тебе дня, — кивнул дяди, улыбнулся и зашагал по коридору к кабинету Оливера.
Не постучавшись, Карл зашел и закрыл за собой дверь. Ребекка заметила, что в этот момент он уже не улыбался. Имеет ли его неожиданное появление отношение к поездке отца в Монтану? И не с дядей ли Оливер разговаривал вчера по телефону?
Нет, вряд ли. Больше похоже, что муж разговаривал с единственным человеком, ненавидящим отца больше, чем Оливер, — с двоюродным братом Эйсом Боннером, который недавно вышел из тюрьмы.
Оставаясь верным себе, отец нашел для Эйса работу в «Боннер Анлимитед». Ее тошнило от вины отца за свалившееся на него богатство. Боригард всегда держался и чувствовал себя неполноценным. Каким бы высокомерным он не казался, внутри понимал, что не соответствует своему положению. Ребекка ненавидела в нем эту черту.
Спустившись на первый этаж, она услышала разговор на повышенных тонах. Поразительно! Карл никогда не поднимал голоса. Что теперь натворил Оливер? Чем так расстроен дядя? Пусть это будет связано с «Боннер Анлимитед» или с Дикси и ее путешествием в Монтану. Только бы не имело отношение лично к ней.
И без этого хватало проблем. Когда Ребекка вошла в кухню, отчаянно нуждаясь в глотке кофе, она не могла отделаться от ощущения, что ее мир на грани крушения.
В кухне няня воевала с детьми. Эми сидела на высоком стульчике и била по подносу, разбрызгивая молоко во все стороны. Таня громко кричала на няню Ингрид, чтобы та остановила Эми, а Линдси болтала по телефону со своей лучшей подругой Мирандой.
— Я ухожу, — сказала Ребекка Ингрид, стараясь исчезнуть до того, как няня отберет у Эми ложку.
Вопли младшей дочери утихли только тогда, когда Ребекка дошла до своей спальни и плотно закрыла дверь. Во время строительства дома, она приказала усилить звукоизоляцию в хозяйской спальне. Объяснила мастерам, что делает это для сохранения личных секретов.
Не хватало, чтобы детские вопли посреди ночи мешали спать. Ради чего тогда нужны няни? Для нормального сна Ребекке требовалась комната с определенной температурой и абсолютной темнотой. Слава Богу, хватало денег, чтобы сделать, как ей хочется.
Входя под горячие струи душа, она думала о предстоящем ланче со своей лучшей подругой Самантой «Пуки» Уэстбрук. Ребекка всегда мечтала быть такой, как Пуки. Саманта родилась в одной из лучших семей Хьюстона, имела безупречную репутацию, грацию и шарм леди старого доброго Юга.
Представляя, как часто делала, на что была бы похожа ее жизнь, родись она вместо Пуки дочерью Уэстбруков, Ребекка отвлеклась от беспокойства по поводу причины разговора на повышенных тонах между дядей Карлом и Оливером.
