Ченс заказал завтрак и отошел в сторону, чтобы проверить, доступна ли мобильная связь. В горах она не отличалась надежностью. В доме на озере сигнала не наблюдалось вообще, что его вполне устраивало.
Проклиная чертову вещицу, Ченс сначала набрал номер абонента, названивавшего в детективное агентство. Снова в ответ прозвучало приветствие голосовой почти, и снова Ченс не оставил сообщение. Потом позвонил по оставленному Боннером номеру.
— Алло? — пророкотал низкий голос.
— Это Уокер. Есть новости от Дикси?
Ченс затаил дыхание в надежде, что блудная дочь вернулась домой или хотя бы вышла на связь.
— Ничего, — ответил Боннер. — Я возвращаюсь в Хьюстон, собираюсь повидаться со второй дочерью.
Сначала Ченс хотел передать привет Ребекке, но быстро пришел в себя.
— У вас есть номер мобильного Дикси?
— Нет, хотя уверен, что он у нее имеется. Пытался раздобыть, но не смог.
Услышав разочарование в голосе старика, Ченс улыбнулся. Даже Боригарду Боннеру не все доступно.
— Дам знать, когда что-нибудь выясню, — завершил разговор Ченс и закрыл крышку телефона.
Детектив вернулся в кафе и начал наблюдать за парковкой на пересечении четырех дорог, надеясь, что не ошибся с Дикси. Конечно, оставался вопрос: почему она петляла по дорогам штата и почему направлялась в его сторону. Если это так.
Оставалось предположить, что Дикси Боннер, как и ее папаша, любила играть в непонятные игры.
Завтрак еще не принесли. Ченс высыпал перед собой на стол содержимое конверта, который передал ему Боннер. Прошлым вечером детектив просмотрел отчеты по кредитной карте Дикси и согласился с мнением полиции и ФБР — она кто угодно, только не жертва похищения. Почувствовав отвращение, он не потрудился просмотреть другие документы, которые предоставил Боннер. А сегодня из пакета выпала фотография, и Ченс вспомнил, о чем предупреждал старик. У любящего папаши нашелся только один снимок дочери и тот очень старый.
Фото размером три на пять дюймов явно сделал профессионал в студии. Видимо в честь окончания Дикси средней школы. Странно, что у отца не оказалось более поздней фотографии младшей дочери с какого-нибудь дня рождения, Рождества или семейного сборища. Этот факт многое говорил о Боннерах и о том, что произошло с семьей нефтяного магната с тех пор, как Ченс уехал из Техаса.
Он рассматривал черты молодой женщины: лицо феи, коротко стриженные волосы ярко-розового цвета, между двумя жирными полосами черной подводки синие глаза поблескивали обещанием проказ, которые детектив помнил слишком хорошо. Дикси всегда была милашкой, и самыми красивыми у нее на лице были высокие скулы. Полные губы изогнуты в дьявольской усмешке. Настоящий чертенок, как и описывал отец.
