To know just how He suffered — would be dear —
To know if any Human eyes were near
To whom He could entrust His wavering gaze —
Until it settled broad — on Paradise —
To know if He was patient — part content —
Was Dying as He thought — or different —
Was it a pleasant Day to die —
And did the Sunshine face His way —
What was His furthest mind — Of Home — or God —
Or what the Distant say —
At news that He ceased Human Nature
Such a Day —
And Wishes — Had He Any —
Just His Sigh — Accented —
Had been legible — to Me —
And was He Confident until
Ill fluttered out — in Everlasting Well —
And if He spoke — What name was Best —
What last
What One broke off with
At the Drowsiest —
Was He afraid — or tranquil —
Might He know
How Conscious Consiousness — could grow —
Till Love that was — and Love too best to be —
Meet — and the Junction be Eternity
Узнать, как страдал он — уже награда;
Узнать, был ли кто-нибудь рядом,
Кому его взгляд последний отпущен,
Пока не застыть ему — в Райских кущах.
Узнать, был ли он терпелив — умер в плаче —
Скончался, как думал — или иначе —
Был ли тот день благоприятен,
Для смерти, бежавшей его объятий?
О чем он думал — о доме — о Боге,
О том, что скажут, узнав, что бремя
Людской природы с себя он сбросил
В такое время?
Желанья — имел ли он их?
Только бы вздох — чтоб могла я услышать —
Не был бы слишком тих.
И был ли он так же доверчив, доколе
Боли не стало слышно — в верховной воле?
И если он произнес — то чье имя?
