Вдруг в ушах раздалось хриплое воронье карканье, и я… Разревелась.
Ревела долго, вскрикивая, всхлипывая, размазывая слезы по щекам, а когда отревелась, долго-долго просидела у окна, в кабинете Ковбоя, глядя на соседний дом, где жила наша приходящая домработница, поблядушка-Танька, которая по моему «чертежу на песке» тоже должна была сыграть свою роль в этой уродской игре и тоже должна была отправиться на свалку…
Это она нащелкала те снимки со мной и с Котом — она же у нас почти профи в этом деле, сама как-то рассказывала. Правда, такая расплата за несчастные фотки — ну, подставила хозяйку за пару сотен, или за пару хорьковских палок, — это круто, но… Какая на х… разница, если всем нам в конце концов отправляться на ту же свалку, так пускай она — раньше, в моих колечках и сережках…
Кстати, не забыть про колечки и сережки, но до этого еще надо дожить. Мне — дожить, поскольку кое-кто с хорьковой мордашкой точно не доживет, кое-кто с голливудским прищуром a-la Иствуд — почти наверняка не доживет, а я…
Как фишка ляжет.
Как Седой повелеть соизволит? Нет! Хер вам, мистер, а не малина!
Повелеть соизволить мне может только один человек, который сам того не знает, и… Сам того не зная, оказался причиной всей этой свистопляски. Только он один — уже начинающий полнеть, со стареющей мордой и внимательно-равнодушными глазами кота, красноватыми прожилками на переносице и слегка выпирающим под майкой брюхом. Он…
* * *
Я знала этот тип. Или типаж. Они… С ними очень приятно. Очень хорошо во всех смыслах. Они всегда легко и щедро дают и совсем не хотят взять чего-то лишнее. Им не надо иметь ваньки-встаньки, как у хорьков, быть супер-мужиками, секс-машинами и не надо доказывать все это — не надо самоутверждаться, потому что… Потому что бабы типа меня, текут при одном их касании. Только вот…
С ними нельзя заигрываться. На них нельзя полагаться. Полагаться как на мужиков, потому что они — не мужики. Они — дружки. И на них нельзя западать, нельзя ставить всё, но бабы этого не понимают, и в результате уползают, обиженно скуля или визжа, зализывать свои болячки и ушибы, не понимая, что все эти «раны» они сделали себе сами, долбясь в… пустоту.
В пустоту, потому что из кувшина можно вылить только то, что было в нем, потому что нельзя заставить кошку лаять, а собаку мяукать. Потому что… Почему же я запала на него? Ведь я-то все это знаю и знала еще давным-давно, я ведь и сама такая, из того же теста, (только мне-то можно — ведь я — баба, и мне не нужно быть кому-то опорой, наоборот, я сама по своей бабской сути должна искать опору и защиту) но… Так случилось. Так есть. Так есть, потому что есть так. И я не из тех, кто прячет голову в песок и не хочет видеть реальность такой, как она есть. Когда я впервые поняла, почувствовала, что так есть, я… Жутко испугалась. Мы…
