Я не ответила, продолжая смотреть на ворону. Та все еще расхаживала вдоль канавы, время от времени склоняя головку и с любопытством поглядывая на Мерседес — черная бусинка ее глаза упиралась прямо в мой взгляд… Она видела меня за стеклом…
— Ладно, — проговорил Седой тоном, дающим понять, что аудиенция закончена, — не буду тебя задерживать.
Я кивнула, не оглядываясь, вылезла из его машины и побрела к своему Мерседесику. Оглянулась я у самой тачки, но не на здоровенный Мерседес Седого (он уже бесшумно исчез), а на ворону. Та стояла, склонив голову, и смотрела на меня. Увидев, что я оглянулась, она раскрыла клюв и хрипло каркнула, как будто…
Такой издевательский смешок.
Говорят, они — умные твари. Умные, хитрые и… Злопамятные.
* * *
Днем раздался телефонный звонок. Я сняла трубку, и голос Седого произнес:
— Я посмотрел.
Пауза. Я молчала. Он понял, что я буду держать паузу до упора, и сказал:
— Спасибо.
— Пожалуйста, — вежливо ответила я.
— Ты ведь знаешь, что за этим последует, — помолчав, веско произнес Седой. — Не можешь не понимать, — снова пауза, а потом: — Есть какие-нибудь просьбы?
— Нет, — сказала я. — Правда…
— Что? — быстро спросил он.
— Если он узнает…
— Не бери в голову, — перебил он меня. — Мне нужно недельки две, чтобы… все уладить, но ты можешь спать спокойно. Только… Сегодня у нас шестнадцатое, значит после тридцатого ты… Не езди на своей тачке. Вообще не садись в нее. На всякий случай. А в первых числах я звякну, и все будет тип-топ. Поняла?
(… Тачка! Значит, я верно рассчитала… Пока — все верно… И я могу спать спокойно, пока на моем счету лежат его «лимоны»… Сейчас мы проверим главное — будут они лежать, или он даст команду…)
— Поняла. Я… через недельку собираюсь слетать к дочке, как раз недели на две, и может быть, у… — хотела было на «ты», но не получилось — физически не вышло, — у вас есть какие-то просьбы ко мне? Ну, поручения, в смысле…
(Господи… Сейчас все решится… Ну, не тяни же, стреляй…)
— Нет, — подумав, сказал он. — Пока — нет. Удачной поездки, — и повесил трубку.
Что ж, раз «пока нет», значит… Пока я — под прикрышкой. Пока он — мой верный-благоверный, — ничего со мной не… Правда если Хорек продаст меня, скажет, что дал мне дискету, Ковбой поймет, что «счетчик» тикает, запаникует, и…
Нет. Хорек меня не сдаст!.. Подыхая, Хорек захочет, чтобы за него хотя бы отплатили. А отплатить — отплатить так, как нужно Хорьку, как все они понимают отплату, — могу только я, только я — живая, и только этой самой дискетой. Рисковый расчет? Да, уж… Чертеж на песке, но… Другого не дано. Там, на шоссе, возле свалки, я сделала ход, после которого отката назад уже не было. Там, при единственной, хрипло каркнувшей напоследок свидетельнице, я отправила на свалку мужика, с которым прожила около пятнадцати лет, и…
