— Эй, бармен! «Капитана Моргана» с кока-колой, пожалуйста.
Ник аж передернулся и бросил на Уилла умоляющий взор, от которого сморщился тонкий белый шрам, что тянулся от его скальпа через весь лоб и дальше по левой брови. Вид этого шрама мгновенно всколыхнул в голове у Уилла воспоминание о первом годе старшей средней школы, когда Ник, играя в баскетбол на школьном дворе, оступился, и сломанная ветка разодрала ему лицо. Да так круто разодрала, что когда Ник снова поднял голову, кровь уже залила ему все лицо, и все собравшиеся там парни смогли увидеть белую кость. Даже теперь, много лет спустя, учитывая буйную копну черных волос и темно-оливковую кожу Ника Акосты, этот шрам оставался сущим магнитом для глаз. Всякому, кто разговаривал с Ником, волей-неволей приходилось хотя бы разок на него взглянуть.
— Н-да, пряный ром. Ты по-прежнему пьешь эту гадость? — спросил Ник. — Просто не представляю, как тебя от нее не тошнит.
Уилл недоуменно на него глянул.
— Очень даже тошнит. А что, здесь нельзя?
Ник усмехнулся и начал смешивать выпивку, внимательно изучая Уилла.
— Как поживаешь, приятель? Давненько не виделись.
— Отлично поживаю. Не могу пожаловаться, хотя обычно это ни от чего меня не удерживает.
— А как насчет любви? — спросил Ник, приподнимая все ту же обезображенную шрамом бровь. Очень высокий, он словно бы нависал над Уиллом из-за стойки бара.
— Приходит и уходит, — ответил Уилл. Хотя их болтовня была легкой, ни к чему не обязывающей, он сказал чистую правду, как всегда бывало в его разговорах с Ником Акостой. Ник в их компании слыл мудрецом. Если у кого-то возникала проблема, все всегда обсуждали ее именно с Ником.
— Обычное дело, — отозвался Ник. — С другой стороны, кто знает, что судьба припасет для тебя в этот уикенд? К примеру, ты на нее хоть раз взглянул?
И он подбородком указал в другой конец зала.
Ник повернулся.
На небольшой эстраде перед микрофоном с электроакустической гитарой в руках на табурете сидела какая-то женщина. С тех самых пор, как Уилл вошел в зал, он наслаждался ее хрипловатым, прокуренным голосом и манерой игры. Старые песни Тори Эймос превосходно сочетались у нее с репертуаром «Коррс» и Нелли Фуртадо. Но только теперь Уиллу удалось как следует к ней приглядеться.
Экзотически-бронзовый цвет лица этой стройной женщины прекрасно оттеняла зеленая шелковая рубашка, которую она носила поверх простых синих джинсов. Роскошные черные волосы весьма чувственным занавесом падали ей на лицо, когда женщина наклонялась к гитаре, чтобы исполнить проигрыш.
