Вероятно, она была наслышана о конфликте Альяша с детьми и надеялась найти у него сочувствие и поддержку. Но Альяш вдруг рассердился:
— Не отписала сыновьям землю, вот они тебя и грызут!
У просительницы вмиг высохли глаза:
— И ты такой же!.. Как же ты, Альяш, можешь так рассуждать?! Да ведь мы с отцом еще живы! Помрем, сволокут нас в яму, пускай тогда со своими умными женами делят гектары! А дочь пусть замуж выходит, не сидит на шее у нас!
— А ты посмотри, как делают кринковские евреи! Дают взрослому сыну столько добра, чтобы он мог жить самостоятельно. Отделят, а потом еще помогают стать на ноги, а как же! А ты со своим Борисом как поступила с сыновьями да с дочерью?! Думаешь, люди не знают? Дочери приданого дать не хочешь, ее и не берет никто, — на голую кость и собака не брешет!
Альяш, распекая женщину, растравляя собственную душевную боль, испытывал облегчение. Ему казалось, что со своими он поступал так, как советовал сейчас этой бабе.
— Нечего, нечего тут слезы лить! Так тебе, Макалиха, и надо! Что посеяла, то и пожинаешь! И довольно, ступай, вон еще сколько дожидается вас!.. А тебе чего?
— Слепой я, Илья, — ткнулся обезображенным оспой лицом молодой мужчина Альяшу в грудь. — Слепой от рождения! Белый свет хочется увидеть, своих повидать! Сотвори чудо, божий человек, господь дал тебе такое с л о в о!
Альяш оглянулся, и Химка подставила поднос. Пророк поплевал в чашу с елеем, обмакнул в нее палец и помазал слепому веки.
— Если всевышний смилостивится, то, может быть, и…
— О, не говори, через тебя поможет, твоя святая рука легкая! Ты все можешь! С л о в о такое знаешь!.. — Слепой захлебывался от счастья.
— Как твое имя?
— Язеп грешный, святой отец.
— Иди, Язеп, соблюдай посты и молись. Божьим словом начинай и кончай каждый день свой.
От каждой болезни молятся своему святому. Например, зубы заболят — святому Антонию, глаза — Лаврену, голова заболит — Иоанну Предтече… Но старая память пророка уже давно не держала таких подробностей, а под рукой книжки не было, и он рецепты упрощал.
Этот больной ему чем-то понравился. Пророк продержал его возле себя дольше других. Он задумался и, как доктор, вспомнивший еще об одном редком лекарстве, добавил:
— «Верую» и молитву богоматери перед каждой едой и перед сном читать полезно. Только ни о чем другом в это время думать нельзя, — иначе все напрасно!
— Бу-уду, святой отец, буду читать! Ночи на коленях буду выстаивать, как мне господь наказывает твоими устами, все сделаю!
