- Сегодняшний курс двадцать семь кран пять шай, - шепнул мне чистильщик.
Услыхав это, меняла рассердился на него.
- Эй, стерва, кто тебя звал?
- От стервы слышу! - дерзко отвечал чистильщик. Меняла смолчал и занялся своим делом. Тавризцы привыкли к такого рода перебранкам.
Мы продолжали наш путь. Мой спутник молчал. Я удивился, что он так быстро отвязался от меня. Но не прошло и пяти минут, как он опять обратился ко мне:
- Знаешь, что?
- Нет, не знаю!
- Я боюсь...
- Чего боишься?
- Боюсь, что ты забудедць...
- Что забуду?
- Припрятать палан осла. Тавриз плутоватый город. Всякий, кто приезжает сюда с паланом, уезжает без палана.
- Не бойся, не забуду...
Мы все шли. Через несколько минут он продолжал:
- Ну смотри, я полагаюсь на тебя...
- Насчет чего?
- Насчет того, что ты не спустишь глаз с палана.
- Ты можешь быть совершенно спокоен. В этом я могу тебя уверить.
Мы шли очень долго, конца не было видно этой улице Раста-куча. Чистильщик все поручал мне следить за паланом.
Мы дошли до улицы Энгеч. Издали указав мне на дверь Гаджи-Али, чистильщик сказал:
- Вот дом того, чья дочь ходит с открытым лицом.
- Благодарю тебя, - сказал я и протянул ему два крана. Он взял монеты и, посмотрев вокруг, сунул их в карман.
Не успел я дойти до дома, как мой провожатый окликнул меня:
- Братец, если не трудно, подожди минуточку.
Он стал приближаться ко мне. Я решил, что он не доволен платой и, не дав ему раскрыть рта, вложил в его руку еще два крана.
- Ну, уж раз так случилось, - сказал он, - то я хочу просить еще об одном.
- Пожалуйста, говори.
- Я очень прошу не спускать глаз с палана!
Я рассмеялся. Он был разочарован.
Это в характере тавризцев, раздразнить человека, вывести его из себя и довести дело до брани. Я же не сердился, не ругался, и это разоружило молодого тавризца.
Я постучал в дверь. На стук вышла девушка, одетая по-европейски. Окинув меня взглядом, она спросила.
- Что вам угодно?
- Гаджи-Али здесь живет?
- Да, здесь.
- Он дома?
- Дома.
- Я хотел бы его видеть.
- А кто вы?
- Я его брат.
Девушка с удивлением оглядела меня. Не зная ее, я не мог назвать другое имя.
- Если так, - нерешительно сказала она, - то подождите минуточку, я сообщу гаджи.
Девушка ушла. Через минуту вышел ко мне сам Гаджи-Али; за ним шла та же девушка. Я назвался. Обнялись, поцеловались.
- Он на самом деле твой дядя, - сказал Гаджи-Али девушке. - Он мне ближе родного брата.
Девушка протянула мне руку, и они оба, взяв меня под руки, провели в большую комнату, напоминавшую приемную богатого француза.
