Да ведь… Я же гончар, я могу… я умею… Хренушки. Ничего-то я не умею. Ну, в смысле, лепить миски-горшки по местной технологии могу. Это когда на глиняный блин кладут стопку глиняных бубликов и вымазывают все это в нечто целое, выпуклое, способное удержать воду после обжига в костре, если не лопнет. Ну да это тут могла сделать каждая женщина. Собственно говоря, это и была их работа – лепить новую посуду, по мере износа старой. А также плести корзины, обрабатывать шкуры, ткать (скорее уж плести) ткань и прочее. Воины к глине не прикасались. Их уделом была охрана стада и стойбища, ну и изготовление оружия. Когда я полез к глине, мой рейтинг, и без того бывший ниже плинтуса, стремительно упал на глубины, измеряющиеся в астрономических единицах.
Но самое смешное – поскольку торговля, как явление общественной жизни, тут фактически отсутствовала, то племени вполне хватало лишь той посуды, что использовалась непосредственно в деле. На мое предложение налепить «про запас», женщины, с трудом терпевшие мое присутствие рядом с собой, посмотрели на меня как на полнейшего идиота и спросили: «Зачем?» и «Кто все это потащит, когда завтра утром мы пойдем дальше за стадом?».
Я еще немного порыпался, возясь с глиной под брезгливыми взглядами окружающих, ибо, нарушая всяческие приличия, занимался женской работой (как если бы я в свой технарь в платье пришел, на шпильках и с макияжем). Ясное дело, что про фарфор-фаянс в здешних условиях не приходилось даже думать. Но сделать какое-то подобие гончарного круга я то… – как оказалось, тоже не могу. Если из всех инструментов и материалов у тебя горсточка монеток, пластмассовый мобильник, палки, груда камней и каменных осколков, соорудить нечто похожее на гончарный круг практически невозможно. Особенно учитывая, что добрые и заботливые «учителя жизни» прилагают все усилия и не жалеют пинков, чтобы ты не заскучал и смог отработать свой харч.
…Как-то удивительно, что мне не сразу пришла в голову эта идея. Натолкнулся я на нее, когда на очередном празднике шаман под восторженное придыхание «изумленной публики» продемонстрировал собственное творение – сиречь комок глины, олицетворяющий овцебыка.
– ХА!!! – сказал я сам себе. – Вот вы и попали, мои примитивные соплеменники. Отныне я буду лепить вам разную хрень, начиная с овцебыков и кончая вашими личными портретными бюстами и статуями духов-богов, а за это вы провозгласите богом меня и будете поклоняться, как двенадцатилетние девочки поклоняются очередному смазливенькому поп-идолу!
