Тусклое небо - Тарас Сергеевич Асачёв

Аудитория лекционного зала была заполнена практически под завязку, редкие пустые места располагались вблизи проходов, ученики сидели уже по сформированным группам и активно переговаривались друг с другом, обсуждая последние сплетни и грядущие занятия. Однако время ожидания уже подходило к концу, двойные тяжелые двери аудитории открылись и в помещение вошли сразу три человека, два новых ученика, что ни разу еще не были замечены на занятиях, и преподаватель курса «общей науку». Двое новеньких сразу обратили на себя внимание аудитории — стройная худощавая девушка с темными волосами и неприметный парень прошли к ближайшим рядам, сели на свободные места. Шум в зале медленно стихал, а Афист, выйдя к учебной доске, написал химическим карандашом всего одно слово «Ответственность». Занятие началось….

На протяжении всего урока, преподаватель дисциплины без устали рассказывал новому поколению учащихся, об их роли в жизни королевства и об ответственности, что ложилась на их плечи. Сегодняшняя тема не была новой, так как два последних занятия она была ровно такой же. Многие ученики записывали слова преподавателя, иные просто слушали умные слова и, конечно же, были и те, кто практически спал на столах. Однако при всей этой разбивке аудитории, трое отдельных учащихся обменивались записками, полностью забыв о самом занятии, умы их занимала тема двух новеньких. Кто это люди? Почему они пришли на занятия уже к концу первого месяца? Одни вопросы рождали другие, а домыслы мешали троице найти истину или хотя бы прийти к единому мнению.

Перед Марком Латиушом, младшим сыном Борона Латиуша, подданным короны на протяжении девяти поколений, легла очередная записка с каллиграфическим почерком, в котором легко угадывался ее автор — Витиса Нордская. Марк развернул послание и посмотрел на содержимое, на строки, что появились на листке совсем недавно: «Я заметила на ее запястье золотую цепочку с небольшим серебряным кулоном. Держу пари, что она не из простого люда» — гласили ровные буквы. Марк не стал ничего дописывать, и просто кивнув, вернул записку отправителю через еще одну подругу и соседку по месту в аудитории — Артемису Аминскую, тихую, но весьма упрямую особу. Записка отошла в сторону, но не успела Витиса взяться за перо, как преподаватель похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание всех, включая и спавших студентов. Все взоры вернулись к пожилому Афисту, что заговорил своим не по возрасту бодрым голосом: