Тео понял, что никаких подколок не будет, а значит, спарринг отменяется и, кинул ботинок не в Стасю, а в свой шкаф. Потом что-то поднял с пола, убрал в карман.
— На сегодня сыт? — буркнул, мазнув взглядом по потрепанной физиономии Русановой и та вспомнила, что чуть разукрашена показательно-назидательной акцией у входа в сектор.
— Да-а, есть немного, — потрогала припухшую губу.
Мужчина будто не услышал: захлопнул дверцу шкафчика и завалился на постель.
— Слушай…
— Шшш! — приподнявшись, приложил палец к губам Тео. Прищурился недобро. — Мне еще полгода с тобой. Шесть месяцев! А ты мне за пять лет этого дерьма вот здесь стоишь! — рубанул ребром ладони по воздуху у кадыка. — Поэтому молчи и может быть, за оставшиеся месяцы мы сможем не заметить друг друга!
— Я что-то тебе сделал? — невозмутимо спросила Стася. Мужчину немного перекосило:
— Издеваешься?
— Амнезия.
— Опять? Ну, этим диагнозом ты не удивишь. У тебя чуть что — амнезия. Удобно, — лег обратно. — Только учти, у меня с памятью нормально и я помню каждое свое посещение ipi. Теперь несанкционированный взлом базы данных через мою карту не получится. И оплачивать своих любовников моей картой тоже. Я сменил код.
— Поздравляю, — кивнула Стася, чувствуя себя человеком с легкими отклонениями в психике. Похоже, после этого задания ей придется провести минимум сутки в медцентре и пройти курс психокоррекции.
Но чудилось — до этого далеко.
Русанова легла и закрыла глаза, накрыв их рукой: пора привести мысли и нервы в порядок, иначе двигаться дальше будет сложно.
Интересно, что такое ipi?
— Что такое ипи? — спросила тихо, повернув голову в сторону Тео.
Того подбросило — сел, уставился зло:
— Интерактивное поле информации, где ты гаденыш устроил мне аут… — и вдруг смолк, сообразив, что не видит привычное к себе презрение в глазах Стаса, надменного взгляда. Богатый сынок богатых родителей, прикрытый и пригретый, привыкший только брать и давить, самовлюбленный, эгоистичный Аржаков сейчас не походил сам на себя. Все та же смазливая физиономия, которой он уделял массу внимания, элитная стрижка, ухоженные ручки… вот только глаза другие. — Ладно, спи. В двенадцать подъем.
— Ночи?
— Не утра же. Каникулы закончились, до обеда спать не получится, — проворчал укладываясь.
Стася посмотрела на циферблат над дверью: 21. 43.
У нее всего два часа семнадцать минут, чтобы что-то сложить и приготовится неизвестно к чему. Хватит ли этого для первого — вопрос, а для второго кому вечности мало, а кому и миг — много.
