— Если хочешь знать, мое мнение, — не сдавался он, — тебе нужна работа. Не следует жить с матерью в твои-то годы! Вот мои дети все уже обзавелись семьями! Разве это плохо!
Эти выпады в мой адрес были постоянными. Мне жутко хотелось спросить, как поживает его женушка.
— Приятно было повидать тебя, Джек.
— А мой сын? Да он недавно купил дом в Боке.
— Отлично.
Он решил, что я уже ушла.
— Ну, скажите, чем забита эта идиотская башка?
Я исчезла.
Вернувшись в свою безопасную комнату, я легла на кровать и слушала, как шумит душ Коко. Она включила радио и вторила старой песне. «Я ВСЕ ЕЩЕ НЕ НАШЛА ТОГО, ЧЕГО ИЩУ». А я думала о Жан-Поле. «Я нашел бы себе другую работу. Это не твое призвание!». Может Джек был прав? И я просто выбрасываю на ветер деньги моего отца, а на самом деле должна бросить школу? Конечно же, они отдадут деньги или хотя бы часть, если Жан-Поль скажет, что я не пригодна к этой профессии.
Но проблема-то в том, что у меня есть эти способности. Разве не так? И почему он никогда не кричит на Лина, который много лет был всего лишь помощником повара и, насколько я знаю, большую часть своего времени в школе затачивал ножи? Или это потому что я женщина? Но он же не придирается к Таре. Или Присцилле. Даже Марьям, шестидесятипятилетней бабуле, которой требовалось полтора часа, чтобы почистить одну морковку.
Может, он просто невзлюбил меня?
Услышав, что душ выключили, я пошла в комнату Коко, чтобы пожаловаться на назойливость Джека, хотя и знала, что сострадания от нее не дождешься. Я села на ее кровать, глядя на внушительный набор разномастных фаллоимитаторов и воланчиков на стенах. Имитаторы были разных цветов и висели на маленьких крючках по всей комнате. А воланчики были сложены в пирамиду над ее кроватью.
— У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? — спросила она, появившись в короткой черной юбке с застежкой сзади.
— Да. Убраться отсюда.
Она натянула через голову подходящий под юбку черный гоп. На топе была двойная молния. Верхняя застежка обнажала грудь, а нижняя — лупок. Я бы никогда такого не надела.
— Возможно, мы пойдем к нему. — Она вставила в ухо золотую серьгу размером с колечко лука.
— Ну, что же, желаю хорошо провести время. И не оставляй меня больше наедине с ним в комнате.
— Все было так плохо?
— Да.
— Поговорить с ним об этом?
— А что изменится? Таков уж его характер. Просто позволь мне по возможности избегать его.
— Тебе следует знать… — Она вставила вторую сережку. — Он развелся.
