— Довольно! — властным голосом оборвала его Ориан. — Вся пресса кричит, что я мешаю жить магнатам… Вы не читаете газет на вашей яхте, месье Ладзано. Хотите, я напомню вам, скольких я уже посадила?..
— Я только хотел разъярить вас, — уже спокойно сказал Ладзано, — чтобы вы поняли, что чувствуют другие, когда на них возводят напраслину.
— Ну что ж, вам это удалось. Адвокат вам теперь не нужен. Я заключаю вас под стражу. Эту ночь вы проведете в Санте.
Ладзано побледнел.
— Вы шутите?
— А что, разве похоже?
Б кабинет вошли двое полицейских. Ориан незаметно сделала им знак, что можно обойтись без унизительных наручников.
Позвонивший сказал о себе только: «Меня зовут Октав». Советник Маршан записал адрес кафе на Монпарнасе, в котором была назначена встреча, неуверенной рукой, два раза попросив повторить условленное время, «Я приду», — нервно бросил он в трубку и положил ее. Сердце сильно и тревожно билось.
Подумать только, поверил этому бессовестному Лукасу! Еще накануне Маршану показался несколько странным прием, оказанный ему у Томи. Когда он спросил хозяина, не видел ли он русоволосого красавчика, тот осклабился и крикнул мускулистым парням, с шумом потягивавшим через соломинки «Монако» за дальним столиком:
— Месье потерял свою блондинку!
Парни со смехом предложили ему брюнетку в утешение. Маршан через силу улыбнулся, но на душе было тоскливо. Он не знал ни фамилии Лукаса, ни номера его телефона. Лукас как-то сказал, что работает в автомастерской; Маршан обзвонил из своего кабинета все мастерские, однако ни в одной не припомнили молодого блондина по имени Лукас.
Второй удар он получил, когда на следующее утро пришел в «Галерею». На его столе лежал пухлый конверт. Маршану показалось, что он узнал на нем почерк своего дружка. Так оно и оказалось. Он поспешно вскрыл его. Внутри находились три фотографии, сделанные на дне рождения Томи, которые представляли советника в довольно невыгодном свете: на одной он целовался взасос с Лукасом, на другой запустил руку в его брюка, на последней какой-то здоровенный парень ласкал его задницу.
— Черт побери! — сквозь зубы выругался Маршан.
Записка, приложенная к фотографиям, была также написана рукой Лукаса: «Если хочешь избежать скандала на работе (о последствиях ты догадываешься), не говоря уж о твоем семействе (четыре белокурые головки и их мамаша, спокойно живущие в Жиронде), помоги одному человеку, некому Октаву, который скоро позвонит тебе. Тысяча горячих поцелуев. Лукас».
