Сенсация, о которой никто не узнал - Барбара Кэллахэн

^{>_{>Рис. Алексея ОСТРОМЕНЦКОГО.}}

Давно уже я ищу лестницу, чтобы выбраться из преддверия ада. Я всегда знала, что нужна лестница, потому что с детства представляла себе преддверие ада как глубокую бетонную шахту, колодец. Крышки на шахте нет, и видно небо, и видно, как люди перепрыгивают через отверстие на своем пути к радостям и печалям.

В преддверии ада нет печалей и радостей. Только глухота, только бесчувствие. Меня часто спрашивают, как я на сцене ухитряюсь сидеть так спокойно и смотреть так сосредоточенно, когда мой муж, сенатор Флип Морли, произносит речь. Это просто, отвечаю я репортерам или перепуганной жене только что вылупившегося политического деятеля. Это просто. Мой муж — самый блестящий человек изо всех, кого я знаю. Его речи меня всегда завораживают.

Я сижу на сцене и не могу шелохнуться, потому что с четырех сторон мое кресло окружено серыми бетонными стенами. Это портативное преддверие ада, оно сопровождает меня, куда бы я ни пошла. А смотрю я так сосредоточенно потому, что надеюсь, что с одной из стен спустится лестница и что у меня достанет воли схватиться за перекладину и выбраться из бетонной темницы.

Однажды я почти схватилась за лестницу. Это случилось, когда, садясь в кресло, я больно ударилась щиколоткой о его металлическую ножку. Боль, которой нормальные люди боятся, оживила меня. Даже слезы навернулись на глаза. Я даже услышала, как ведущий, соратник мужа по партии, представил Флипа Морли как «человека, который спасет нас всех, человека, который будет следующим президентом Соединенных Штатов».

Эти слова послужили сигналом для правоверной части аудитории вскочить на ноги и завопить: «Флип! Флип!» И тут на сцене сквозь слезы я увидела лестницу. Это было нерезкое видение, неотчетливое, непрочное, но могло бы сойти. Я схватилась за перекладину. Она оказалась холодной и скользкой. Я еще раз сморгнула и поняла, что схватилась за микрофон. Я зашла уже слишком далеко, чтобы отступить, и сказала:

— Если это человек, который спасет нас, то спаси нас Бог.

Поверх моей руки оказалась чужая. Я снова почувствовала боль. Рука принадлежала бывшему чемпиону по метанию диска и нынешнему чемпиону среди сенаторов штата Пенсильвания Флипу Морли.

— Я уверен, что из-за всего этого шума вы не слышали того, что сказала моя жена. Пожалуйста, прислушайтесь к беспристрастному свидетельству незаинтересованного избирателя, который не в силах сдержать энтузиазма.

Толпа восторженно засмеялась и утихомирилась. Толпа всегда подчиняется Флипу, пожалуй, даже с каким-то оттенком поклонения.