— Что это вам понятно? — подозрительно спросил он.
Внутри моего квартала есть достаточно уединенное место — две огромных кирпичных будки, расположенные рядом, через небольшую заасфальтированную площадку. Одна из будок, кажется, трансформаторная, а другая, по всей видимости, — выход давно законсервированного атомного бомбоубежища. Я часто гуляю там со своей старой собакой. И вот на этих будках давно «переписываются» между собой две группы молодых людей. Ничего необыкновенного — свастики, националистические призывы, надписи «антифа». Впрочем, встречаются и оригинальные лозунги, например: «Убей фашиста, порадуй дедушку!» Я не без интереса читала эту переписку и вспоминала Конрада Лоренца. Такая демонстрация агрессии (тексты — заменители угрожающих поз у собак) вполне меня устраивала, ведь это такая форма сублимации.
Мой кабинет — отражение жизни окружающих кварталов. И вот — они появились вживую. И фашисты, и антифашисты, и что-то еще более хитрое и неопределенное. Война!
В основном их, конечно, приводят встревоженные родители. На войне как на войне — тут не до учебы. И книжки они какие-то странные читают… Был случай, когда отец-пролетарий подрался с сыном, найдя у него «Майн кампф», потом сын объяснил ему свою позицию: «Россия — для русских, а Гитлер — это только изучение методики, ты же не станешь злиться на учебник истории». Они помирились, купили… бутылку водки, а мама прибежала ко мне в слезах. Приходят девушки: я люблю парня, он фашист, и я не знаю, как мне быть. Несколько раз приходили сами мальчишки, как правило, из тех, которые бывали у меня раньше, в младшем возрасте: хочу услышать еще мнение, точнее разобраться, родители достали, но ведь я понимаю, что правда — на нашей стороне…
У меня в кабинете на полке, запрятанные глубоко за литературу по детской и возрастной психологии, лежит с десяток националистических брошюр, которыми меня снабдили проникнувшиеся доверием подростки: «чтоб вы узнали и разобрались».
Масса ужасных историй, с тайными могучими организациями, с преследованиями, с избиениями и убийствами, в детективном стиле: «Вы не представляете, что творится. И никто из внешнего мира не представляет…» Девяносто процентов из всего этого, по счастью, воспаление героической фантазии. Люди в черном, супермен приходит на помощь… Но остаются еще десять процентов.
«Антифа» недоуменно и подозрительно смотрит на меня.
— Я знаю, там, где трансформаторная будка, я гуляю там с собакой.
