После завершения ритуала встречи гостя Красный Дракон, расположившись поудобнее, молча кивнул головой, мол, излагай, я тебя слушаю.
Говорил Горыныч долго и горячо, сбиваясь, теряя нить мыслей, начиная заново, повторяясь, он изливал Красному Дракону все, что у него накопилось на душе после визита спецназа ГРУ, после пренебрежительного отношения родственников, после неуважительно-хамского поступка его давней подруги бабы Яги, которой он верил как самому себе. Красный Дракон слушал его очень внимательно, ни разу не перебил, не задал ни одного вопроса, только время от времени грустно – а может, это Горынычу только показалось? – покачивал головой. Когда Змей Горыныч закончил изливать душу, солнце уже осветило верхушки гор, от чего снег на них окрасился в нежно-розовый колер, придавая схожесть с сопками, покрытыми цветущим багульником.
Выслушав Горыныча, Красный Дракон долго молчал. Горынычу даже закралось сомнение: уж не уснул ли старец под его монотонный монолог? Наконец, Красный Дракон приоткрыл левый глаз, пронзительно глянул на оторопевшего Горыныча и вымолвил:
- Экзистенция индивидуума это есть сублимация стохастически-детерминированных субстаций, пуассоновски распределенных квазиоптимальным образом в градиентном полипараметрическом поле…
На столь длинную и замысловатую тираду Змей Горыныч попытался отозваться соответствующим образом — неординарно:
- Ы-ы-ы… - промычала правая голова.
- Э-э-э… - попыталась показаться умной средняя.
- И-и-и… - тоненько всхлипнула в растерянности левая.
Затем правая приподнялась и начала растерянно оглядываться по сторонам, пытаясь выяснить, с кем же это родственник разговаривает.
Красный Дракон, почувствовав, что теряет контакт с аудиторией, замолчал, открыл второй глаз, оценил ситуацию и немного сконфуженно пробурчал:
- Прости, увлекся. – Затем оправдывающимся тоном продолжил. – Недавно, весен двадцать назад, у меня был в гостях Николо… Ах, да, ты ж его не знаешь… Николо Аббаньяно… Да, впрочем, тебе и это ничего не говорит. Мы с ним диспут так и не закончили. Вот меня время от времени и заносит в продолжение полемики...
Мда-а-а… Как же это тебе попроще объяснить…
Вот, например. У тебя на родине есть очень популярная посуда, называют его, кажется, гранчак. Да? Этот стакан… Кстати, ты знаешь, что это творение Мухиной и Малевича? Ты не знаешь, кто это такие? Впрочем, это тоже неважно… Вернемся к стакану. Он имеет двадцать граней. Это много? Для стакана – да. А для тебя? Здорового, сильного, энергичного, умного, хм, представителя могучего племени драконов это много? Мне представляется, что нет. Однако трансценденция твоей субстанции экзистенции устанавливает отношения между онтической и онтологической возможностями… Вот Николо, например, делает акцент на аксиологическом аспекте. Но!
