- А мне старики рассказывали, что в стародавние времена, — нахально влез в разговор маленький, круглый, словно шарик, нотариус Форестер, — еще в эпоху правления короля Генриха VIII был невероятный случай! Король приговорил к казни рыцаря Томаса Кэмбла и его жену, леди Изольду. Сэр Томас очень любил свою красавицу Изольду, и уже стоя на эшафоте, отчаянно предложил монарху сделку: если он обезглавленный добежит до края помоста, то король помилует его жену. Генрих VIII согласился и перед всеми придворными и собравшимся городским людом дал своё королевское честное слово помиловать леди Изольду. А эшафот, надо сказать, был немаленьким — ярдов шесть – семь в длину и пять – шесть в ширину, плаха же стояла как раз посередине. Король, наверное, подумал, что ни один человек без головы не в состоянии даже фута сделать, а не то что встать с колен и три – четыре ярда пройти… И вот сэр Томас крепко поцеловал оцепеневшую от происходящего и давно простившуюся с жизнью жену, затем решительно положил голову на огромную деревянную плаху и поднял руку над головой. Палач вскинул огромный, остро заточенный топором и застыл в ожидании. Присутствующие затаили дыхание. Томас Кэмбл напрягся, лицо покраснело, лоб вспотел, его поднятая вверх рука задрожала мелкой дрожью. И вот рука резко опустилась вниз, и раздался леденящий душу на высокой ноте крик сэра Кэмбла: «Руби!». В ту же секунду его голова покатилась по доскам помоста. Но к изумлению всех присутствующих безголовое туловище рыцаря Томаса поднялось и неуверенно двинулось к краю помоста, как раз в ту сторону, где расположился король со своей свитой. Из рассеченных шейных артерий пульсирующими струями выбрасывалась кровь. Но обезглавленный Кэмбл продолжал идти, пока тело не свалилось с высокого эшафота прямо на королевских придворных, обрызгав их кровью. Что тут началось!.. Король вскочил со своего кресла, однако силы внезапно оставили его, и он осел на землю, придворные дамы попадали в обморок, офицеры королевской свиты кинулись приводить всех в чувство… Даже простолюдины стали креститься и быстро покидать место казни…
- А что же леди Изольда? — заикаясь от волнения, спросила худая, плоская девица Кэролайн, по привычке стеснительно прикрывая рукой некрасивые, врастопырку, зубы. — С ней что сталось-то?
- Леди Изольда… Она держалась очень стойко и не упала в обморок, но её роскошные русые волосы прямо на глазах стали седыми. Затем она подошла к отрубленной голове супруга, подняла её, бережно прижала к груди, не замечая, что стекающая кровь заливает её роскошное дорогое красное с чёрным платье, медленно спустилась с эшафота и стала покидать площадь. Но вдруг остановилась, обернулась, пристально посмотрела на короля и громко выкрикнула: «Будь ты проклят!». Стражники королевской охраны хотели было остановить её, но пришедший в себя монарх вяло помахал рукой, давая знать, чтобы ее не трогали.
