Они не ждали, чтобы он ослабел. Они ждали, пока Джон К.Саттон напишет письмо. Они все записали на пленку и тщательно изучили его жизнь. И потому они могли предвидеть, как сработает его разум и как он будет действовать. Письмо было ключом ко всему. Письмо послужило той приманкой, которую и использовали они, чтобы завлечь Ашера Саттона в ЭТО ВРЕМЯ. Они завлекли его и оставили здесь в ловушке и держали крепко, крепко, крепче, чем если бы он был в клетке. Они изучили его теперь и могли с уверенностью предполагать, как он будет действовать. Они знали об этом с такой же надежностью, с какой представляли действия старого Джона К.Саттона.
Его разум снова как бы раздвоился и начал осторожно прощупывать мозг человека, удаляющегося по холму. Ни цыплята, ни кошки, ни собаки, ни полевые мыши — никто из них не мог даже подозревать и знать, что другой разум проникал в них. С ними было легко, как с марионетками. Что касается мозга человека, то здесь все могло быть по другому. Высокоразвитый и чувствительный, он может почувствовать вмешательство извне, если даже не будет знать об этом.
“Девушка не будет долго ждать. Я слишком долго отсутствовал. Ее чувства не так глубоки. И в общем-то у нее нет никаких моральных обязанностей передо мной, я это слишком хорошо знаю. Очень долго я находился в этом временном склепе. Ей наверняка надоело ждать уже тогда, когда я отсутствовал всего три часа, ну и черт с ней. Я могу найти себе другую, но вряд ли такую же… м-да… Не совсем такую… Нигде больше не существует такой, как она…”
Саттон отчетливо воспринимал чужую мысль.
“Тот, кто сказал, что Саттон сдастся, сам был ненормальный. Боже мой! Если бы я провел десять лет в этой дыре, то любому, кто пришел бы ко мне из времени, из моего времени, бросился бы на шею и расцеловал. Кого угодно… друга… врага… это не имеет значения. А что делает Саттон? Ни одного слова, ни одного звука удивления во всем, что он сказал. Когда я заговорил с ним, то он даже не изменил походки. Он продолжал шагать, как будто я все время находился рядом с ним. Бог мой! Надо бы выпить. Эта работа действует мне на нервы… Хорошо бы забыть эту девушку… Но лучше, если бы она дождалась меня… Нет, она не станет ждать… Хорошо бы…”
Саттон ушел из его разума, спокойно стоя на дороге.
Он ощутил внутренний триумф, и чувство облегчения жаром разлилось в груди.
Они на протяжении десяти лет следили за ним и за десять лет слежки не увидели больше, чем поверхностные факты. Они все записали на пленку, но не знали, что творилось в его душе. Они могли изучить любого человека, но его душа оставалась закрытой для них. Эти люди способны полностью обнажить человеческий мозг и проанализировать его, прочесть в нем все, что их интересует… Но его разум был закрыт для них. Он открывал им только то, что хотел открыть, и лишь для того, чтобы не вызывать подозрений, чтобы многое осталось им недоступным. Десять лет назад люди Адамса тоже пытались получить информацию из его мозга, но практически ничего не добились.
