— Вы очень много думаете, Саттон, — обратился к нему человек, — целых десять лет вы размышляли.
— Вы знаете это? — спросил Саттон. — Вы следите за мной?
— Мы следили, — спокойно ответил человек, — и следили наши приборы. Мы все записали на пленку. Мы многое знаем о вас. Гораздо больше, чем знали десять лет назад.
— Десять лет назад, — напомнил Саттон, — вы послали двух человек, чтобы подкупить меня.
— Я помню, ответил человек. — Мы не знаем, что с ними случилось.
— Все очень просто, — усмехнулся Саттон, — я убил их.
— Они сделали вам предложение, — голос незнакомца был по-прежнему невозмутим.
— Я знаю. Они предложили мне планету.
— Я знал уже в то время, что это ни к чему не приведет, я говорил Тревору, что это не сработает.
— Полагаю, у вас сейчас есть другое предложение, — поинтересовался Саттон. — Насколько повысилась цена?
— Не совсем так, — ответил человек. — Нам пришло в голову, что не следует торопиться. Мы дадим вам возможность назначить свою цену.
— Я подумаю об этом, но не уверен, что смогу назвать цену.
— Как желаете, Саттон, — сказал человек. — Мы будем ждать… И следить. Просто дайте нам знак, когда вы решитесь.
— Знак?
— Конечно. Просто напишите нам записку. Мы в это время будем смотреть через ваше плечо. Или просто скажите: “Ну, я решился”. Мы будем слушать, и мы услышим.
— Просто, — согласился Саттон. — Очень просто.
— Мы делаем это простым для ВАС, — заметил незнакомец, — до свидания, мистер Саттон.
Саттон не видел этого, но почувствовал, что человек прикоснулся к шляпе… Если, конечно, у него была шляпа. А затем он ушел, свернув, с дороги пройдя через кладбище, уходя куда-то в сторону леса.
Саттон стоял на пыльной дороге и слушал звук удаляющихся шагов, мягкие, свистящие звуки трения подошв о траву, покрытую росой.
Наконец-то контакт! Через десять лет. Контакт с людьми из другого времени. Но это не те люди, не его люди.
Ревизионисты следили за ним. Он всегда чувствовал, что они следили. Ревизионисты следили и ждали. Ждали в течение десяти лет. Но, конечно, десять лет его времени, не их. Механизмы и наблюдатели могли выполнять эту работу в течение года или даже недели, если они бросили на это дело достаточное количество людей и техники.
Но для чего нужно было ждать десять лет? Только для того, чтобы дождаться, когда он ослабеет и будет готов согласиться на любое их предложение?
Пока он ослабеет? Это не укладывалось в правила игры.
Но затем в его сознании вдруг появилась картина, и он остановился в несколько неуклюжей позе, удивляясь, почему эта мысль не пришла к нему раньше.
