Вот таков был господин Манкюн, получивший вторую телеграмму.
Конверт он разорвал с лихорадочной поспешностью. Доддс успел заметить, что телеграмма был не менее объемиста, чем полученная Штрелленхаузом. Читал ее Манкюн медленно, и из этого можно было заключить, что она написана тоже шифром. Манкюн, впрочем, разбирал шифр без помощи карандаша и записной книги. Он сидел, глядя на телеграмму и стараясь понять его значение. Его тонкие, нервные пальцы сжимали седую бороду, густые брови были нахмурены. Он был серьезен и сосредоточен.
И вдруг он вскочил с места, глаза его засверкали, лицо покраснело. Волнуясь, он смял телеграмму и сиял несколько секунд неподвижно. Затем, овладев собою, он спрятал телеграмму в карман и вышел из комнаты.
Будь на месте Доддса менее сообразительный человек, и тот бы заинтересовался всем этим. Что же касается знаменитого финансиста, он весь горел от любопытства.
Что означают эти две телеграммы? Простое ли это совпадение, или же между двумя фактами есть связь? Двое лиц с иностранными фамилиями получили в одно и то же время две телеграммы, очень длинные и написанные шифром. И оба эти лица взволновались. Один побледнел, а другой вскочил со стула. Если это совпадение, то очень курьезное. Ну, а если не совпадение? Что же это такое? Может быть, это двое агентов, которые, не зная друг друга, работают для одного и того же лица, живущего где-то далеко? Да, это возможное предположение, но им не объясняется все.
Доддс думал, догадывался, но ни к какому выводу не пришел. Все время, пока он завтракал, таинственные телеграммы не выходили у него из головы.
Окончив еду, он вышел побродить на площадь. Конный торг уже начался. Сперва начали продавать и покупать однолеток. Это были высокие, длинноногие, пугливые животные с дикими глазами. До сих пор они знали только свои горные пастбища; некрасивы были эти молодые лошадки, шерсть у них была лохматая, гривы напоминали спутанную паклю, но зато уже теперь в строении туловища видна была крепость и выносливость. Некоторые из них обладали всеми данными для того, чтобы стать великолепными призовыми скакунами впоследствии.
Большинство однолеток было самых высоких кровей, и покупались они английскими оптовыми торговцами. Купить такую однолетку можно за несколько фунтов, а через год, если все благополучно, за нее выручишь не менее пятидесяти гиней. И барыш это законный, ибо лошадь — животное деликатное, подвержено всяким болезням. Случилось что-нибудь такое с лошадью, и она потеряла всю свою ценность. Покупка лошади мудреное дело. Платить-то надо во всяком случае, а выручка когда еще будет, да и будет ли? Вырасти лошадь, покорми ее, походи за ней, да потом и считай барыши.
