– При каких-нибудь других обстоятельствах это прозвучало бы очень обольстительно, – сыронизировал я, – однако сейчас я не уверен, что мне хочется попадаться на подобную приманку. Но я запишу адрес – запишу его только для того, чтобы отправить вам обратно эту шкатулку через какого-нибудь таксиста. Больше я никакого отношения ко всему этому иметь не хочу.
– Как бы вам этого не хотелось, даже не думайте давать эту шкатулку каким-то третьим лицам, – испуганно затараторила Кора. – Если нужно, я сама приеду к вам за ней – приеду туда, куда скажете. Сейчас, как никогда, важно, чтобы она никуда не запропастилась. Если она попадет к третьим лицам, то…
– …то нас всех поджарят на сковородке, – договорил вместо нее я.
Тон ее голоса вдруг стал суровым:
– Может случиться и такое.
В Тиране уже стемнело, когда я наконец разыскал то место, в котором, судя по адресу, должен был находиться отель «Эндри». Однако по этому адресу – строение номер 27 по улице Bacо Паши на окраине района Блоку – находился никакой не отель, а многоквартирный дом, причем пребывающий в довольно плачевном состоянии. Если здесь когда-то и в самом деле был отель, то от него не осталось и следа. Я поднялся по внешней лестнице на второй этаж и позвонил в первую попавшуюся дверь. Через несколько секунд она приоткрылась, и в образовавшийся просвет просунулась голова толстого мужчины в очках. Когда я спросил его про отель «Эндри», его жирное лицо расплылось в слащавой улыбке.
– Я вас сейчас провожу, – сказал он. – У меня есть свободная комната в соседнем доме.
– Вообще-то я думал, что это отель, – пробурчал я, шагая вслед за мужчиной вниз по лестнице.
– Да, это отель.
– Где же тогда его вывеска?
– Я прикрепил ее к фасаду здания, но ее зацепил проезжавший мимо огромный грузовик – она отвалилась и разбилась.
Пока толстяк отпирал входную дверь соседнего многоэтажного дома, я подумал, что у местных жителей какой-то странный менталитет: если у отеля оторвали вывеску, то они обходятся без нее – вот и все.
Мой спутник отвел меня на второй этаж, где отпер дверь в явно не отличающуюся образцовым порядком двухкомнатную квартиру, в которой на стенах висело несколько дешевых картин. Впрочем, подобная «дыра» была вполне подходящей для того, чтобы сидеть в ней и дожидаться, когда мне разрешат уехать из этой страны. В комнате, которую мне предложил толстяк, стояли две большие кровати, а ее окно выходило на внутренний дворик, в котором на веревках висело белье. Еще в этой комнате имелся телевизор, маленький холодильник и напольный вентилятор.
