- Пропали? А я смотрю, что-то уж больно тихо… на вот, платочек, хоть к глазам приложи, ты - мать, тебе плакать положено.
- Да с какого мне плакать-то?… Ладно, давай. Что? Что это такое? Что ещё за волос рыжий налип?… Апчхи! Никак опять невестушка постаралась… апчхи! Ну погоди у меня… апчхи! Узнаешь, почем кефаль на Привозе… апчхи! А это ещё откуда… апчхи! Апчхи! А-а-а-апчхииии!!!!
- Будь здорова, сестрёнка.
- Обещался ли?
- В здравом уме и твердой памяти никому ничего не обещал, а спьяну чего только не…
- Санти, просто "да" или "нет"!
- Прости, милая… Нет.
- Имаши ли ты, Маргарита, произволение благое и непринужденное взяти в мужья сего Санти, егоже пред собою зде видеши?…
- Венчается раба Божия Маргарита рабу Божьему Сатанаилу…
- Святой отец, а вам в семинарии не объясняли, что делать другим людям пакости - мостить себе прямую дорогу в ад, а? Что такое, я просто спросил!
"Этого не может быть, потому что такого просто не бывает, - твердила про себя Рита, мелкими шажками продвигаясь вокруг алтаря. Широкие она делать опасалась: испитый из чаши "символ радости и полноты жизни" оказался неожиданно крепким, и хотя глоток был чисто символический, в голове у невесты уже порядком шумело. - Сейчас я ущипну себя посильнее, очнусь на трижды проклятом каменном столе и увижу старикашку Лардозиана, склонившегося надо мной с ножом в клешне и мерзкой ухмылкой на физиономии, потому что всё это галлюцинаторный бред на фоне психотравмирующей ситуации. У меня не может быть такой свадьбы. Только не у меня. Если обвалится потолок или братья с кузенами взорвут бомбу-вонючку или волки-оборотни перекусают половину гостей, а вторую порвут в клочья - вот тогда это будет моя свадьба!"
Рита робко взглянула на жениха, который выступал рядом с ней, выпрямившись так, словно только что проглотил швабру. В целом, он выглядел нормально, если не считать легкого зеленоватого румянца, окрасившего его щеки. Его свидетель, державший венец над головой будущей Ритиной защиты-и-опоры, напротив, блаженно улыбался и излучал откровенное злорадство. Свидетель самой Риты хранил выражение мученика, брошенного ко львам. Он был ещё одним хорошим знакомым Санти и, улучив момент, попросту выхватил венец из рук недоумевающей тёти Дуси и одарил её таким взглядом, что та только и смогла, что кивнуть и юркнуть за спину кого-то из родственников. Правда, о стремлении помочь другу молодой волшебник немедленно пожалел: неловко переступив, Рита потеряла равновесие, качнулась назад - и маг на личном опыте и правой ступне узнал, что такое каблук-шпилька.
