Такая вот интересная
история…
– Да, интересная, –
задумчиво сказала Ольга, живо представляя себе картину той встречи.
– А ведь самое
интересное было уже после, – стал завершать свой рассказ Павел, застегивая
куртку и давая понять, что им пора ехать. – Постоял Мишуня так со своим
кинжалом минуты две-три, пытаясь сообразить, что же произошло. Потом зашагал к
своим браткам, хотел им все объяснить, а вместо слов – «бу-бу-бу, бу-бу-бу».Те
перепугались не на шутку, куда и хмель делся. Мишка сам стоит бледный, как
стенка, ничего сказать не может, лишь бубнит. Побросали все: какая теперь к
лешему пьянка–рыбалка! После того куда только Мишку не возили – и к врачам, и к
бабкам-шептухам – никто не мог ему помочь. Нашла на него какая-то порча. Вот
тогда кто-то и подсказал, что, дескать, надобно его сводить к святым людям.
Есть еще, говорят, такие… Повезли мы его тогда в ваш монастырь. Жил там один
попик старенький, и ходил слушок в народе, что он чудеса мог творить. Вот и
решили испытать удачу. И то, что с ним произошло там – этому я уже сам живой
свидетель.
Паша опять весело
хохотнул и посмотрел в сторону Мишки. Тот, услышав смех, незлобно погрозил Паше
своим огромным кулаком.
– Как только зашел
«Спецназ» в монастырь, вдруг завыл страшным воем. Кинула его какая-то сила на
землю, стало бить, колотить, пена изо рта пошла. Мы его за руки держать, да разве
такого слона удержишь? А когда малость пришел в себя, то мы его под руки
повели, куда монахини велели. Идет он, как дитя малое, мычит, скулит жалобно.
От прежнего Мишки один берет остался. Посадили мы его в комнатке, где жил тот
старичок, а сами рядом стоим на всякий случай, если парень наш опять буянить
начнет. А он молча смотрит вокруг, головой вертит. Келья крохотная, все стены
иконами увешаны, пустого места нет, на столе книга размером с чемодан, рядом
еще, но поменьше и не такие толстые, ладаном пахнет. Старичок, видать, аккурат
перед нашим визитом чайку попил, потому что в комнатке его прохладно было, а от
стакана еще пар шел и запах полевых травок.
Посмотрел старичок на
нашего героя, покачал головой и говорит: «Зачем же ты, Мишенька, такими словами
душу свою чернишь? Она у тебя и без того черная, как вот эта головешка». И
показал рукой на торчавшие из ведра два сгоревших поленца. «Может, тебе лучше
вообще без языка жить, чем языком все вокруг себя поганить?», – спросил
старичок и опять пристально посмотрел на него. И тут Мишка разрыдался, да еще
как! Ревет настоящей белугой, схватил своими лапищами сухонькую руку старичка,
обливает ее слезами. А старичок-то и говорит: «Ну, Мишенька, давай вместе
Царицу Небесную просить, чтобы Она простила тебя. Уж больно ты Ее, Заступницу
нашу, обидел». И подвел Мишку к старой черной иконе, что висела у него прямо
над столиком. «Ты хоть какие-нибудь молитвы знаешь?», – спросил его старичок, а
в ответ Мишка снова как завоет!
