«Что ж тебе, три минуты на меня жаль потратить?» – так я
подумал, потом оправдал ее, ведь шла же куда-то по делам.
– Я еще хотел вам рассказать не только про архиереев с
бородами, но и про певца... может, вы слышали интервью его по телевизору?
– Я телевизор не смотрю.
– Да я, в общем-то, тоже почти что... Но тут интересно.
Он говорит: я живу в России и захожу иногда в православные храмы. Но так как я
еврей, то, приезжая в Израиль, надеваю ермолку и иду к Стене Плача. А недавно,
говорит, я был в арабской стране и молился Аллаху.
– Теперь вообще новая всемирная религия насильно
внедряется. – Она никак не оценила ни певца, ни мой о нем рассказ. –
А вы часто бываете в лавре? Троице-Сергиевой. Вы ведь в Москве живете?
– Нет, не часто. Только по работе. Живу в Москве, но я
по корням не москвич, – стал я как будто оправдываться. – Из Сибири.
А вы часто бываете в лавре?
– В здешней – да. А в Сергиевом Посаде... Нет, Москву
тяжело переношу. Но вообще я бы в Москве жила только из-за того, что лавра,
преподобный Сергий близко. А так Москва тягостна.
– Уверяю вас, что город «из тьмы лесов, из топи блат»
вельми тягостен тоже. Простите, если обидел.
Она распустила узелок тонкого платочка, концы платка
высвободила, они вытянулись вдоль светлых пуговиц.
– Что вы, нет. Я, знаете, со страхом даже вижу, что из
меня уходит любовь к городу. Осталось несколько мест, которые меня
поддерживают: лавра Александро-Невская, Карповка и Кронштадт, Смоленское
кладбище, Блаженная Ксения и Никольский морской собор. Вот все. Конечно, и
Казанский. – Она оглянулась. – Но очень большой, парадный.
Она как-то сникла.
– Вы торопитесь? – спросил я.
– Да.
– Вам в каком направлении?
– Мне на остановку.
Мы пошли к проспекту.
– Если вы в храм, то так и так.
– А храм Спаса на Крови в ваш список не входит?
– Он войдет, когда в нем служба будет. А пока только и
говорят о чудесах реставрации. Александр же Второй. Царь-мученик. Конечно, я за
канонизацию Николая, и особенно наследника, но Александр? Такой царь!
Благоденствие России, отмена крепостного права, Европа при нем знала свое
место. Мученическая смерть. Вы там, в Москве, поднимайте этот вопрос. Ой, мой
номер! Ой, нет... Вот слепая.
– Скажите, Орф – хороший композитор?
– "Кармена Бурана"? Это не просто прекрасно,
это необъяснимо. Ну вот, теперь мой уж точно.
Прижав к груди концы платка, она заторопилась. И скрылась
внутри троллейбуса. «И вся любовь!» – сказал я чуть ли не вслух. Пошел в
интервал движения через проспект. Был освистан милиционером, но это как будто
было не со мной. Села да уехала, как это так?
