— Да, вино отличное. Богатый вкус, божественный аромат.
— А я выпью, пожалуй, совсем немножко…
— Что, по-прежнему все такой же паинька? Зря, Эдуард. Женщины и вино — главные радости в жизни. Только, кажется, у нашего паиньки от женщин одни неприятности?
— Так ты знаешь?
— Конечно. И Георг знает, и Фред. Они тебе очень сочувствуют. А я, как истинный почитатель всех дам, даже специально приехал в надежде познакомиться с твоей любовью лично, пока ты не увез ее за океан. А еще я хотел попросить тебя об одном одолжении.
Погруженный в свои мысли, Эдуард, казалось, не замечал подтрунивающего тона брата.
— Ты просто не понимаешь, Уильям. И ты… и Георг… и Фред, и младшие братья — все вы точно так же крутите романы, но за них вас могут лишь мягко пожурить, и серьезных преград на вашем пути нет. Вот ты, например, уже вступил в свои герцогские права. И Фред вступил, когда ему исполнилось двадцать один год. А мне уже двадцать три, и я пока не имею ни герцогства, ни более или менее приличного содержания, подобающего моему рангу.
— Знаю, дорогой брат. Знаю.
— Меня отослали сюда только потому, что я имел смелость без разрешения вернуться домой, чтобы заявить о своих правах… — Голос Эдуарда дрогнул, но он продолжал: — Тебе-то известно, чем кончилась моя затея. А теперь они собрались разлучить меня с женщиной, которую я люблю.
Уильям пристально, не скрывая любопытства, посмотрел ему в глаза:
— Неужели настоящая страсть, Эдуард? Ты должен рассказать поподробней.
— О Жюли? Да она воплощает в себе все, чем должна обладать, в моем понимании, настоящая женщина, — красоту, обаяние, мягкий и веселый нрав. Она дает мне то, чего я никогда не получал в жизни. Она для меня не просто возлюбленная, она для меня как мать…
— Постой, Эдуард, не торопись… Забудь ты про материнские чувства. Любовь между мужчиной и женщиной вещь непростая, никто толком не может определить, что это такое… Вот я, например… Сколько раз думал, будто нашел наконец настоящую любовь, а потом… — Покачав головой, он наклонился вперед и уже другим, заговорщическим тоном продолжил: — Знаешь, Эдуард, скажу тебе по секрету такое, чего еще не обсуждал ни с Георгом, ни с Фредом. Я тоже убежден, что встретил свою настоящую любовь…
— В таком случае я искренне счастлив за тебя, Уильям. И кто эта дама?
— Одна актриса из «Друри-Лейн» [5] …
— Актриса! — В голосе Эдуарда прозвучало разочарование, когда он вспомнил своих знакомых актрис.
— Да, брат, актриса. И напыщенный тон здесь ни к чему. Миссис Дороти Джордан. Я пока не объяснился с нею, но, судя по тому, как тепло она меня приняла, у меня есть основания подозревать, что Дороти ответит мне взаимностью. Пожелай мне удачи, Эдуард.
