Любовница короля - Роз Медоуз

Вовсе не прелесть раннего июньского утра заставила его величество короля Георга III шагать по дорожкам и лужайкам Кью-Пэлэс.

Там, в конце парка, жили шестеро его старших сыновей, занимающих три отдельных дома, и этот ранний утренний визит был частью ежедневного распорядка. А чтобы раскрыть перед сыновьями преимущества раннего подъема, отец собственноручно стучался в дверь каждой спальни.

В то утро один из обитателей королевского дома, принц Эдуард, уже давно бодрствовал, когда вслед за отрывистым стуком за дверью послышался гортанный голос:

— Хорошо ли ты спал ночью, сын мой?

Ответ не заставил ждать:

— Благодарю вас, сэр, я спал хорошо.

Однако это не совсем правда, подумал про себя мальчик, прислушиваясь к звуку удаляющихся в направлении спальни Уильяма шагов. Но признание в том, что он спал плохо, повлекло бы за собой приход доктора и непременное кровопускание. Ведь матушка свято верила, что кровопускание отлично помогает при всех недугах, будь то головная или желудочная боль, ночная бессонница или неспособность встать с рассветом.

В это утро Эдуард проснулся еще до зари. Наблюдал, как рассвет медленно просачивается сквозь портьеры, а навалившееся на него тяжким грузом гнетущее, ноющее чувство обиды не давало больше уснуть.

Сегодня его четырнадцатилетний брат Уильям, до сих пор живший с ним в этом доме, поступал на службу в королевский флот. Это означало, что Эдуард теперь останется один, если не считать находящихся при нем наставников и слуг. Правда, совсем близко, в соседнем доме, жили двое братьев — Георг, принц Уэльский, и Фредерик. Но они были намного старше, и у них не находилось времени на двенадцатилетнего. Иногда Уильям общался с ними и, вернувшись переполненным эмоциями, возбужденно рассказывал об их образе жизни. О том, как слуги тайком приводили к ним городских барышень и как наставники пребывали в полном неведении о том, что творится в доме. Не то чтобы Эдуарду хотелось присоединиться к компании братьев. Непристойные подробности, в которые Уильям всякий раз пускался с явным удовольствием, удручали, и Эдуард лишь сожалел о том, что двое других братьев — шестилетний Август и восьмилетний Эрнест — еще слишком малы, чтобы посочувствовать ему. Он ощущал себя бесконечно одиноким. Возможно, когда ему исполнится четырнадцать, отец позволит ему поступить на службу в армию или на флот. Но два года ожиданий — такой большой срок…

В комнату вошел камердинер. Раздвинул портьеры и, налив в мраморную раковину холодной воды, многозначительно посмотрел на своего юного хозяина, не сделавшего попытки подняться с постели.